Старшая дочь была обречена по воле матери на неграмотность. Уксинэ же по настоянию отца довольно долго училась. Кулинэ работала по дому и в поле. Уксинэ оставалась белоручкой.
Лишь волнение за судьбу старшей дочери немного сближало супругов. Не принято было у чувашей выдавать замуж младшую дочь прежде старшей. А как пристроишь Кулинэ, — женихи все воюют! А Кулинэ и младшей закрывала дорогу.
Уксинэ нисколечко не волновалась. Жизни вне стен отчего дома она и не представляла.
Как-то Кидери забежала к подруге.
— Давай, Уксинэ, помечтаем, — предложила она.
— О чем?
— О чем надо мечтать девушке на выданье? О муже, конечно. Была бы я, как ты, дочерью богатого человека, меня посватали бы в богатую семью.
— Наверное, — бездумно согласилась Уксинэ.
— А ты? Ты разве не собираешься замуж?
— Нет. Замуж я не хочу, а будут родители настаивать — уйду в монастырь.
— Пусть лучше Кулинэ идет! — засмеялась Кидери. — А что остается делать перестаркам? Их женихи не вернутся с фронта. А наших забрить не успеют, войне скоро конец. Чем не жених тебе сын Хаяра Магара?
— Сама же знаешь, — Митти хитрый и злой.
— Санька — простачок и добряк.
— Простачок и хвастунишка! — состроила гримасу Уксинэ.
— Будешь привередничать — останешься старой девой! Для тебя в Чулзирме — два жениха: Митти и Санька!
Уксинэ неприятны слова Кидери. Она вдруг недобро усмехается.
— Я знаю, о ком ты сама мечтаешь.
— Ну, о ком? — краснеет Кидери и неуклюже шутит: — Я сама скажу: Элим-Челим мой жених. Вот и выйду за него замуж. И обзаведусь сразу сыновьями, снохами и внуками.
— А может быть, все-таки сказать, о ком ты мечтаешь? — настойчиво спрашивает Уксинэ.
Дверь в горницу широко распахнулась, вошел Мурзабай. Кидери проскользнула мимо хозяина. Мурзабай протянул Уксинэ письмо:
— Прочти сама: Симун тяжело ранен.
У девушки дрогнули губы.
— А невестка знает? — спросила она.
— Ты ей скажи: ранен, мол, из госпиталя надеется вернуться домой. — Мурзабай говорил с дочерью по-русски.
— Поля очень хорошая женщина. Мне ее очень жаль, — тихо сказала Уксинэ.
…Тражук жил с Тимуком в темной приземистой избе. В другой ее половине ютилась семья Симуна. Мурзабаевы жили в этом же дворе, но в высоком и просторном доме. Пищу батракам приносила Кулинэ. Других Мурзабаев Тражук почти не встречал. Однажды столкнулся он с Кидери. Девушка посмотрела на него с усмешкой:
— В одном доме теперь с ней живешь. На словах можешь объясниться. — Она расхохоталась в лицо Тражуку и убежала.
