— Бог тебя наказал… Зачем не велела смотреть мне на Розу? — ответила с довольною ноткою в голосе Надя.
— Так вот же тебе!
И Соня больно ущипнула Наденьку, после чего они обе заплакали.
* * *
Там, где кусты дубняка и орешника сплетались в густую непролазную чащу, куда еще не ступала нога человека и не проникал глаз его, — там, на зеленом травяном бугорке, лежала бедная роза. Возле нее сидел соловей и, беспомощно распустив крылышки, смотрел своими черненькими глазками на умирающую подругу.
В эту ночь дачники долго-долго, до самой зари, слышали тоскливую соловьиную песню.
То была песня об утраченном счастии. Громко разливалась эта песня в тихом ночном воздухе, и темный сосновый бор отвечал ей своим эхо…
Волга! Одна из значительнейших рек всего земного шара, величайшая из рек Европы, река — собирательница славянства, прекрасная волшебница, сотворившая из ничего наше поистине сказочное «царство-государство», с неумирающими до сей поры «Иванушками-дурачками», с колдунами, ведунами, оборотнями и всякой чертовщиной и нечистью, воистину наша национальная река, а знаем и любим мы ее мало, холодно. Мы так невнимательны к своей исторической матери, что и до сей поры то и дело встречаешь сынов нашей родины, которые, дожив до последней грани жизни, все еще собираются «прокатиться» по Волге! «Вниз по матушке по Волге»[145] поют, впрочем, все и притом с большим воодушевлением…
Между тем, если вам захочется посмотреть в лицо своей матери-родины и понять тот вековой исторический инстинкт, который заставляет вас любить свою родину, несмотря на все ее несовершенства культурного и политического характера, — без Волги вы не обойдетесь…
Любовь к своей родине всегда не исчерпывается одной внешней связью с местом нашего рождения и жизни. Любовь эта — чувство сложное, питающееся не одним настоящим, а, пожалуй, еще в большей степени — прошлым. Корни этой любви протянулись и вширь и вглубь прошлых веков, откуда и излучается подсознательное тяготение души нашей к своей отчизне. А ведь именно матушкой-Волгой наше настоящее связано с нашим прошлым в один крепкий узел, и когда вы плывете по великой русской реке, пред вами все время реют призраки прошлого, как тени, отбрасываемые видимыми образами настоящего.
Мало любовного внимания уделяют Волге и наши художники слова и кисти. Катаются, пописывают, порисовывают, но все это носит характер случайности и отрывочности. До сих пор у нас нет большой и значительной книги, где в коллективном художественном воплощении мы почувствовали бы все значение, все величие и всю красоту волшебницы-Волги. Нет даже книги, в которой были бы собраны воедино запечатленные уже на холсте и бумаге, но разбросанные по разным местам художественные ценности такого содержания…
