Люстру завернули и понесли вниз, осторожно разворачивая носилки с корзиной на каждой лестничной площадке. Коля сложил лестницу и тоже двинулся к дверям. Ева спросила: «А крюк? Он так и будет торчать в потолке?»
«Крюк мы оставляем вам в подарок, он может еще пригодиться. Он такой крепкий, что на нем человека подвесить можно, зато чтоб его выдернуть, пришлось бы разворотить весь потолок».
И они ушли, а мы остались - без люстры, но с крюком. Сабина протянула Еве деньги: «Девочки, вот вам деньги, сбегайте в кондитерскую и купите самый красивый торт. Это событие надо отпраздновать».
Мы помчались в кондитерскую, хотя выбрать самый красивый торт было не так-то просто - мы с Евой чуть не поссорились и решили в конце концов вместо торта купить десять разных пирожных на любой вкус. Когда мы вернулись, мама Валя с Сабиной уже накрыли праздничный стол: Сабина выставила на белую скатерть посуду из тончайшего фарфора, которую еще не успела продать, а возле каждой тарелки положила серебряные ложечки для чая и серебряные вилочки для пирожных.
И хоть над столом горела бледная лампочка без абажура, вечер получился праздничный. Мама Валя надела свое самое нарядное голубое платье, а Сабина сняла шляпку и перчатки, но осталась в узкой серой юбке и в серебристой блузке с оборкой вокруг ворота. Наливая заварку из серебряного заварного чайника, она вдруг разговорилась:
«Я помню эту люстру с того момента, как помню себя. Она сначала висела в гостиной на Пушкинской, а потом ее перевезли в наш новый дом, который папа построил недалеко от парка. В гостиной под люстрой стоял рояль, настоящий Бокштейн, на нем я училась играть. Каждые полгода к нам приходил настройщик, маленький робкий еврей в картузе, и после его посещения рояль звучал еще лучше. На эту люстру никогда не надевали чехол – представляю, как ей было страшно и грустно висеть все эти годы в темноте. Я не знаю, как папе удалось ее спасти, когда толпа громила наш прекрасный дом, в котором я никогда не была счастлива. Смешно, правда, что я никогда не была счастлива в таком прекрасном доме?»
В этом месте мама Валя стукнула кулаком по столу: «Хватит скулить! Тебе удалось продать эту роскошную люстру - и отлично! Здесь она была совершенно не к месту!»
Она вскочила и принесла из нашей комнаты бутылку красного вина, которую я никогда не видела. Интересно, где она его прятала, у себя под матрацем, что ли?
«Давайте выпьем за этот крюк, который наконец освободился от своего многолетнего груза!»
