На кухне я попытался поймать её за талию и притянуть к себе. Но Карлота ловко вывернулась и, встав на безопасное расстояние, строго сказала:
— Хочу тебе кое в чём признаться!
— А-а! Давно хотел послушать! — я примерно уже догадался, что она хочет сказать, но решил воспользоваться этим моментом и уточнить одну, очень волнующую, меня, деталь. — Интересно будет узнать всё о твоём женихе и о ваших отношениях.
Карлота немного смутилась, но потом отрицательно замотала головой и объяснилась без единой паузы.
— Говорю тебе со всей откровенностью: мы с ним просто хорошие друзья и между нами никогда, ничего не было. А женихом я его иногда представляю (по нашей взаимной договорённости) для собственной солидности: ведь не пристало такой красавице как я, не иметь поклонника. Хотя бы одного! Или я не права?
— Хм… В этом случае права! — согласился я.
— Но я хочу признаться в совершенно другом.
— Я весь — внимание.
— Сегодня утром я повела себя очень глупо…
— Согласен! — успел я вставить одно слово.
— …И очень об этом жалею! — продолжала она с нажимом в голосе. — Больше такое не повториться! Пообещай мне, что не будешь вспоминать об этом случае, ни при каких обстоятельствах.
Мне, конечно же, хотелось обговорить этот случай поподробнее и подвергнуть её действия полной и безжалостной критике, но! Она и так молодец, сама всё поняла и осознала, и я сказал:
— Уже и не помню, о чём ты говоришь… А память у меня слабая: если что забываю, то навсегда! Например, в данный момент в моей голове только два воспоминания: первое — хотел тебя поцеловать, второе — что-нибудь перекусить.
— Начнём со второго! — сказала Карлота, ловко вставляя в мои протянутые к ней руки большую кастрюлю. — Зажги газ и подогрей это. Потом нарежь хлеб! Потом нарежешь ветчину, а я сделаю салат.
— И почему всё не по порядку? — тоскливо вздохнул я ставя кастрюлю на плиту. — Не как у людей…
— Если бы всё было по-твоему, — заулыбалась Карлота. — Человечество давно бы вымерло! От голода!
— Зато из-за таких как ты, — возразил я. — Человечество может вымереть сразу по двум причинам.
— По каким именно?
— От переедания, — стал я перечислять. — И от уменьшения количества…
— А ты бы уже и не ел! — с сарказмом возмутилась Карлота. — Лишь бы увеличивать народонаселение!
— Да! — я, скромно потупив глаза, стал медленно, бочком, к ней приближаться. — На хорошее дело, я всегда готов!
Карлота выбрала самый большой и красный помидор и, подкидывая его на ладони, вкрадчиво спросила:
