По бледной щеке скатилась прозрачная слеза.
— Нет, не могу решиться на открытое сопротивление. Рада бы, но не могу. Сегодня утром родители строго-настрого запретили с тобой встречаться, потому что его светлость приказал нас разлучить. Мама хочет отправить меня в Бат, к кузине. Говорит, перемена обстановки пойдет на пользу. Сердце разрывается. Я люблю тебя… всегда буду любить, но ослушаться и тайно выйти замуж не имею права.
Мария привстала на цыпочки и поцеловала его. Задыхаясь в вихре чувств, Чарли прижал ее к груди и попытался убедить если не словами, то жаркими поцелуями. Она доверчиво обвила шею руками и прильнула, однако вскоре отстранилась.
— Прощай, любовь моя, — проговорила Мария дрожащим голосом. — Прощай. — Повернулась и поспешила прочь, оставив его в безысходном одиночестве.
Мария не преувеличивала. Вскоре по округе разнеслась весть, что мисс Гроноу уехала в Бат в сопровождении родителей. Но если Чарли полагал, что это самый жестокий удар судьбы, то он глубоко заблуждался: не прошло и пары недель, как прилетела новость о том, что за его возлюбленной ухаживает солидный, опытный, независимый джентльмен. А когда заговорили о том, что мисс Гроноу поймала в сети графа — настоящего графа, владеющего обширными поместьями и огромным состоянием, — сердце Чарли уже окаменело и не почувствовало боли.
В тот вечер отец нашел его в саду неподвижно смотрящим в сторону того моста, где они расстались навсегда. Несколько минут герцог молча сидел на холодной каменной скамье рядом с сыном.
— Она тебя обманывала, — наконец произнес он. — Больно это сознавать, но лучше пережить измену сейчас, чем потом, когда окажешься неразрывно с ней связанным.
— Она любит меня. — Голос прозвучал глухо, безжизненно. — А я люблю ее.
— Она всего лишь хотела стать герцогиней, — спокойно возразил Дарем, — и родители нашли способ исполнить желание. Тебе никогда не казалось странным, что мать позволяла шестнадцатилетней дочери так свободно общаться с молодым человеком, которому исполнилось двадцать два?
Честно говоря, иногда казалось, однако Мария объяснила, что матушка часто страдала от головной боли и проводила дни в постели, предоставив ее самой себе. Чарли хотел поверить и поверил. Неужели она его обманывала? Он покачал головой: сейчас это уже не имело значения.
— Гроноу не пытался скрыть это обстоятельство. Напротив, намекнул, что ты скомпрометировал порядочную девушку. Очевидно, пытался на меня надавить. — Дарем посмотрел в упор. — Но я хорошо знаю своего сына. Для такого поступка ты слишком благороден.
