Услыхавшая подозрительные звуки Алькандра метнулась в купальню и поспела к победоносной развязке. Дама стояла на коленях посреди просторного ложа, прижимаясь к покрывалу раскрасневшимся лицом. Заломив женщине руки за спину, Идоменей самостоятельно и чисто случайно постиг Аписову позу, а теперь вершил весьма глубокое впрыскивание.
— Ну и ну! — брякнула потрясенная Алькандра.
Государь повернул голову, нахмурился, помедлил.
Наконец, удовлетворясь полностью, выдернул блистающий влагой жезл, отпустил добычу, отстранился.
Дама со стоном рухнула на живот.
— Ведь просили же, — процедила жрица. — Просили, Аспазия!
— Растолкуй это господину, — всхлипнула дама, — Господин вырастет богатырем...
— В качестве младшей советницы, — отчеканила Алькандра, созерцая Идоменея с немалым любопытством, — наставляю и требую: отдыхать. Беседовать. Подкрепляться. И никаких новых глупостей! Аспазия, сию минуту оденься.
Приблизившись к повелителю, она укоризненно шепнула:
— Позор и стыд! Жене-то хоть капельку оставь.
Идоменей самодовольно явил тридцать два превосходных зуба.
— Наведывайся туда каждые пять минут, — распорядалась Элеана. — Или в решительный миг застигнешь царя свежевыжатым.
На иной лад Арсиноя причинила те же хлопоты.
Ифтима возлегла рядом с юной царицей, бережно сжала ее в объятиях и преподала искусство целоваться в уста. Нимало не смущенная Арсиноя льнула ко взрослой подруге, изрядно радуя стоявшую поблизости Элеану столь примерным поведением.
Как выяснилось чуть погодя, избыточно примерным.
Ифтима шаловливо чмокнула точеный девичий носик, немного соскользнула и завладела незрелыми, но довольно крупными сосками. Поглаживая и лаская, заставила обе розовые ягоды набухнуть. Поочередно потрогала кончиком языка.
Арсиноя вздрогнула, взвизгнула, выгнулась, крепко сжала пухлые ляжки, затрепетала с головы до ног. Отпрянув и обернувшись к Элеане, пораженная молодая аристократка увидела: верховная жрица тоже изумлена.
И недаром.
Ибо Арсиноя нырнула в наслаждение неоправданно рано и неожиданно глубоко.
А всплывать медлила.
Ифтиме оставалось лишь вернуться к Начатому и всячески ласкать бьющуюся и вьющуюся на постели девочку. Мало-помалу повелительница кидонов успокоилась, утихла, подняла веки.
Сладко потянулась и наградила Ифтиму очаровательной улыбкой.
— Теперь надо выждать, — со вздохом промолвила Элеана по-египетски, — и браться за нее сызнова. По крайности, первую горячку ты уже сняла. Но какова девка!
