- Недостойно! – режиссер прервал репетицию. – Витя, твой Полоний - подлец, понимаешь? Подлец, стукач и старый сплетник, я с этим ничего не могу сделать. Я должен видеть не добренького Витю Устинова, а реального махрового подлеца.
Актер дебютировал в роли Полония, и пока был ни рыба, ни мясо.
- Ну-ка, отдельно, Витя и Саша, повторили мне! - потребовал Толя.
- О, дал бы Бог! - начала Офелия.
- Офелия, сюда!
Прогуливайся. Государь, извольте
Всемилостиво скрыться... Дочь, возьми
Для вида книгу. Под предлогом чтенья
Сиди в уединенье. - Все мы так:
Святым лицом и видом постным,
Обсахарим, при случае, и черта...
- Ни черта мы не обсахарим, - Теперь режиссера не устраивала Саша. - Нам хотя бы Вольдемара обсахарить, Александра. Хочешь обсахарить Вольдемара?
- Хочу, - нехотя подтвердила Саша. Ей было неловко, даже не знала, куда деть руки.
- Не вижу, - наехал постановщик. - Год назад видел, что хочешь, а теперь не вижу.
От дурацкой ситуации Саша была вынуждена защищаться натянутой ухмылкой.
- А ты, Вольдемар, что лапаешь девушку?
- Это не я - это подсознание.
- Э, мозги не компостируй, ты никогда Офелию не хотел и хотеть не можешь. Ты фригиден, понимаешь? Офелия тебя хочет - ты ее нет. Она тебя обсахаривает - ты ее обратно. Ты голубой. Что не ясно?
- Хорошо, хорошо, голубой, - обреченно улыбнулся Гамлет.
Режиссер с изяществом утонченной дамы откинул назад длинные волосы:
- Прими мои соболезнования, но голубые тоже люди. Поехали сначала! С реплики королевы "Ей это Гамлет пишет".
- Ей это Гамлет пишет? - спросила королева.
- Миг терпенья,
Я no-порядку, госпожа моя...
"Не верь дневному свету,
Не верь звезде ночей,
Не верь, что правда где-то,
Но верь любви моей.
О, дорогая Офелия, не в ладах я со стихосложением... - Полоний уткнул окаменевшее лицо в листок бумаги. – Воздыхать в рифму - не моя слабость. Но что я крепко люблю тебя, о моя хорошая, верь мне. Прощай. Твой на веки, драгоценнейшая, пока цела эта машина, Гамлет".
- Вот что мне дочь дала из послушанья, - подвел черту Полоний:
- А также рассказала на словах,
Когда по времени, и где по месту
Любезничал он с ней.
- Ладно, перерыв! – скомандовал режиссер.
В перерыве к Вове пришла Ольга. Укрываясь широким зеленым зонтиком от проливного дождя, они перебежали по улице из средневековья под крышу бистро. Из шести столиков этого небольшого кабачка четыре пустовали. Пахло жареной курой, молотым кофе и охотничьими сосисками. Где-то в подсобном помещении пел Бутусов.
