Что ж, пришла пора разделить страдания. Хьюстон всего в четырех часах езды к югу от Далласа. Если пуститься в путь сейчас, к закату она уже будет стучать в дверь Розамунд. План казался неглупым, и Пиппа свернула на шоссе 45, не забыв включить контроль скорости, дабы не нарушать правила. Сквозь слезы она внимательно рассматривала форму и цвет всех дорожных знаков: домашнее задание. Она продумала, что именно собирается сказать, и представила выражение лица Розамунд, когда та услышит правду об идеальном сыночке, разрушившем ее жизнь.
Спустя час мстительной нирваны Пиппа обнаружила, что проезжает мимо зеленого указателя на Крокет, где всего несколько часов назад был похоронен ее дед. Она стремительно, через три полосы, рванула к повороту: Розамунд может подождать.
Через тридцать минут Пиппа была на кладбище — здесь покоился ее прапрадед Кугар Уокер с женой и еще четыре поколения его потомков. В середине дня на кладбище было пустынно. Сто десять градусов по Фаренгейту существенно сокращали продолжительность выражения горя. Пиппа остановила джип у свежего холмика на семейном участке. Она почти убедила себя, что похороны были всего лишь искусной мистификацией, когда разглядела крошечные ямки на траве, где стояла Тейн. Такие следы могли оставить только шпильки от Гуччи.
Это действительно произошло.
Пиппа села на траву и разрыдалась. Когда она вновь смогла различить окружающее, то принялась читать имена на могильных плитах вокруг. Она прекрасно знала все их истории: дядюшка Лэндон упал в цистерну с сырой нефтью, потерял зубные протезы и следующие пятьдесят лет доживал без зубов. Несмотря на то что ее дважды ударяла молния, тетушка Элиза пережила трех мужей. Прабабушка Пэтси, так и не закончившая восемь классов, утроила семейное состояние, пока ее муж воевал с японцами. Кузен Джеб в возрасте семи лет пристрелил вора, удиравшего с одним из знаменитых пирогов его мамочки. История за историей: все Уокеры были гордыми, умными, сильными. Поколение за поколением доказывали, что дело вовсе не в деньгах, дело в отношении к жизни. Пиппа почти видела, как предки качают головами, недоумевая, как их гены могли породить такое ничтожество. Она словно услышала голос Энсона: получи диплом. И голос прабабушки Пэтси: не профукай миллиард, дорогуша. И даже голос полицейского Пирса: вы не жертва.
Пристыженная, Пиппа медленно возвращалась в Даллас. К черту Розамунд. Все Хендерсоны — неудачники.
