– Да хорошо на природе, – думал я, – поедая горячий слегка попахивающий дымком кулеш, медленно разжевывая кусочки сала, которого наш повар изрядно покрошил туда, – жалко, что всю жизнь так нельзя провести, сидя на пенечке и вдыхая лесной воздух, пахнущий озоном после дождя.
Вскоре привал был завершен мы, запрыгнув на коней, продолжили свой путь. К вечеру, как и было, задумано мы заехали на постоялый двор. Когда я зашел в общий зал первое, что я увидел, это физиономия Фрола, сидевшего в углу комнаты. Он с равнодушным видом смотрел на меня, очевидно совершенно не узнавая, парня, которого он видел полгода назад почти в таком же постоялом дворе. На этот раз он был вдвоем, с каким то мужиком в глубоко надвинутой на уши шапкой, они сидели и тихо о чем то разговаривали. Наша шумная компания практически не отвлекла их от разговора. Хозяин трактира, между тем неоднократно подбегал к ним и принимал участие в их беседе.
Какое-то нехорошее предчувствие поднялось у меня в душе.
– Опять они христианские души губить собрались, Что же делать, нас двенадцать человек, а, сколько здесь этих татей кто их знает.
Я тихонько сообщил Федору, что это те разбойники, которые отправили на дно купеческий обоз, с которым я ехал в Москву. Федор заволновался:
– Так надо народ кричать и хватать татей.
– _ А откуда ты знаешь, сколько их здесь, вон смотри, как хозяин с ним милуется, может быть, они здесь все одна шайка.
Я крикнул:
– Эй хозяин давай пива моим холопам, да сюда нам с ключником, и пожрать. Хозяин низко кланяясь побежал за перегородку.
Я сказал:
– Федор надо бы всех кто выходит по делам в в сральник, там и перенимать, да в конюшню вязать да складывать, а там завтра, только выбери ребят половчей, чтобы без звука все делали. Большая часть моей команды веселилась, поднимая чашки, а тем временем народа в зале, которого было, не очень много постепенно убавлялось. Неожиданно Фрол, обвел подозрительным взглядом опустевший зал и вскочил на ноги, но тут на него сзади кинулся Федор и легонько шлепнул кистенем в затылок, Фрол лег, как подкошенный, но его сосед вскочил и, выхватив нож, бросился на нас. Его шапка слетела с головы, и мы увидели страшную рожу без ушей. Я метнул в него клевец и, этого ему хватило, он упал с пробитой головой. Фрола связали и отнесли к остальным, лежавшим в конюшне, там был и хозяин и все его помощники. Итак, в конюшне лежало шестнадцать человек, все мужчины ни женщин ни детей здесь не было, кто из них был татем, а кто нет, было решено разбираться уже завтра. Но мне доложили, что Фрол, которому Федька хорошо заехал кистенем, вроде пришел себя. И я решил хотя бы поговорить с ним, может он что-то сможет дополнить по тогдашнему нападению на обоз. Когда Фрола втащили в комнату, лицо его уже было распухшее от тычков, которыми награждали его мои вояки. Вначале на вопросы он не отвечал, но когда я напомнил ему встречу полгода назад, он хрипло засмеялся.
