Римский-Корсаков представил такую жену Садко, какая нарисована в подлинной былине: нежную, глубоко преданную мужу, страстно его любящую и изнывающую от его равнодушия и своей опостылости. Но г. Иванов не желает этого, опять корит автора. Он уверяет, что так не надо и что автор „мог бы наделить Садко женой-красавицей, любовь которой бессильна удержать певца от его страсти к путешествиям…“ А что если бы Римский-Корсаков ответил вдруг: „Прекрасно, прекрасно, только уж, пожалуйста, вы все это в своей собственной опере. Для моей же на полдвора всей этой пошлой итальянщины не нужно…“
Г-н Иванов уверяет, что Садко, да и вообще новгородцы, ездили по морям „из любви к путешествиям“. Он, жалкий studiosus, еще не слыхивал отроду, что новгородцы были купцы, разбогатевшие на торговле и ездившие для того на своих кораблях чуть ли не кругом всего света, он не заметил, не прочитал, не увидал, не услышал, что и Садко в былине и в опере для того же собирает товарищей и с ними едет вдаль!
Г-н Иванов уверяет еще, что в четвертой картине происходит какое-то „состязание певцов“ (словно речь идет о „Тангейзере“!). Но он не заметил, что три иноземца и не думали „состязаться“, а поют каждый про свое отечество, про его чудеса только потому, что отъезжающий в далекие края Садко просит каждого из них рассказать что-нибудь про свое отечество!
При этом чудную, могучую по силе, живописности, колориту и энергии песню варяга он называет „простенькой песнью“. Ах, какой; глухарь! Конечно, изящная, милая песнь индийского купца не стоит и четверти варяжской!
Г-н Иванов пускается даже в историю: уверяет, что скандинавов не надо называть варягами. Пожалуй, но только тогда надо было бы переучить по-новому всех древних русских людей. Только вот беда: пожалуй, они бы так и прыснули в лицо новоявленному учителю!
Г-н Иванов объявляет, что „это еще вопрос, существовали ли в эпоху Садко — скоморохи?“ Можно отвечать г. Иванову: никакого вопроса тут нет, кроме разве у тех, кто, не спросясь броду, сунулся в воду. Были, были скоморохи во времена Садко, г. Иванов: пойдите, понаведайтесь, авось, узнаете, что есть в доказательство памятники и писанные, и рисованные.
Можно было бы тотчас же привести многое другое из статьи достопочтенного г. критика, да довольно, кажется, и того, что я выписал. Музыкальные, исторические, художественные, литературные и всякие иные понятия и знания г. Иванова как на ладони.
Впрочем, он может утешать себя тем, что у нас есть, по музыкальной части, писатели еще гораздо хуже и невежественнее его.
