Книга Ренана возбудила множество споровъ и опроверженій, цѣлую литературу, очень любопытную, если слѣдить въ ней за принципами, сознательно или безсознательно одушевлявшими пишущихъ. Намъ кажется особенно интереснымъ здѣсь эпизодъ съ Аміелемъ, прославившимся своими посмертными записками. Ренанъ, какъ извѣстно, никогда не вступалъ въ споры, никому не отвѣчалъ ни на какія нападенія. Онъ молчалъ даже тогда, когда ему приписывались разговоры, которыхъ онъ не велъ, когда печатались письма, которыхъ онъ не писалъ. Но съ Аміелемъ у него вышло что-то похожее на полемику. Аміель, бывшій профессоръ философіи въ Женевѣ, при жизни не имѣлъ никакой извѣстности; но, когда онъ умеръ (1881 г.), друзья его издали въ двухъ небольшихъ томикахъ выборку изъ дневника, который онъ постоянно велъ и который, въ теченіе десятковъ лѣтъ, составилъ рукопись, равную десяткамъ томовъ. Выборка, изданная подъ названіемъ Journal intime, поразила всѣхъ глубиною и силою мыслей и выраженія, и сразу поставила имя Аміеля въ разрядъ первостепенныхъ знаменитостей. Вотъ въ этомъ-то дневникѣ, гдѣ обсуждаются между прочимъ всякаго рода писатели, читанные авторомъ, встрѣтились отзывы и объ Ренанѣ. И вотъ, Ренанъ, не отвѣчавшій никому изъ живыхъ, почему-то отвѣтилъ на загробную укоризну Аміеля.
Приведемъ сперва, что говоритъ Аміель. Замѣтимъ, что онъ былъ реформатъ, былъ глубоко посвященъ въ германскую философію и отличался необыкновенною чуткостію. Онъ высоко цѣнитъ литературныя достоинства Ренана. Вотъ, напримѣръ, какъ онъ его характеризуетъ:
«20-го іюля 1869 года. Прочиталъ пять или шесть главъ Св. Павла Ренана. Если анализировать до конца, авторъ — вольнодумецъ, но вольнодумецъ, коего гибкое воображеніе умѣетъ предаваться тонкому эпикуреизму религіознаго чувства. Онъ считаетъ грубымъ того, кто не поддается этимъ граціознымъ мечтамъ, и ограниченнымъ того, кто принимаетъ ихъ серіозно. Онъ забавляется видоизмѣненіями совѣсти, но онъ слишкомъ тонокъ, чтобы надъ ними смѣяться. Настоящій критикъ ничего не заключаетъ и ничего не исключаетъ; все его удовольствіе — понимать не вѣря а наслаждаться созданіями энтузіазма, сохраняя притомъ свободу ума и ничуть не подпадая иллюзіи. Такіе пріемы кажутся фокусничествомъ; но это лишь благодушная иронія очень образованнаго ума, желающаго не быть чуждымъ ничему и не впадать ни въ какой обманъ. Это совершенный дилеттантизмъ Возрожденія. А сверхъ того — взгляды, взгляды безъ конца — и радостное чувство науки»
