Через двадцать минут Волк с товарищами уже входили в избу, у хозяина которой они оставили своих лошадей…
— Что скоро больно вернулись? — удивился горожанин. — Али вечерня отошла уже?!
— Какое там отошла! — спокойно отозвался Волк. — Только нам отвели местечко в обители… Вот мы и вернулись за лошадьми… Утром-то, чай, встанем ни свет ни заря — так мы с вечера совсем уж устроиться в обители хотим!..
Волк и его товарищи вывели за ворота своих лошадей и шагом поехали к околице.
Между тем боярские дети, посланные на разведку Василием, въехали на Радонежскую гору и приготовились караулить дорогу.
Уже сильно стемнело…
Всадники спешились и расположились с лошадьми поперёк дороги, чтобы никто не мог пробраться мимо, пользуясь темнотой вечера…
Волк и его товарищи спокойно подъехали к сторожам.
— Куда едете? — спросил один из боярских детей.
— Приложиться к мощам угодника преподобного ездили, — ответил Волк, — а теперь домой тащимся… Мы недалеко отсюда — вёрст с двадцать будет… А вы кто будете?…
Боярские дети откровенно сказали.
— Проезжайте с Богом! — напутствовали они Волка и его товарищей. — Коли что по дороге заметите, людей толпу или рать, скачите назад-государь великий послуги вашей не оставит…
Волк от себя и от товарищей пообещал вернуться, если заметит что подозрительное.
— Коли заметим, себя не пощадим, а государя вели кого упредим! — успокоил он сторожей, про себя усмехаясь над их доверчивостью.
Волк с товарищами скоро скрылись в темноте. Боярские дети стали караулить дорогу…
А Бунко лежал под мостом, уткнувшись лицом в талый лёд… Он лежал, широко раскинув руки…
Больше уже ему не придётся отъезжать от одного князя к другому.
Его путь был окончен!..
Остановившись неподалёку от опушки, князь Дмитрий и Можайский ожидали возвращения посланных.
Их волновали совершенно противоположные чувства.
Шемяка тревожно прислушивался ко всякому звуку и несколько раз выезжал вперёд на опушку леса. Он зорко всматривался в черневшую дорогу, но пока там ничего не было видно.
Можайский тоже ждал, но его тревога была другого характера.
Ему, как уже говорили выше, хотелось даже, чтобы Бунко успел предупредить великого князя, чтобы тот принял меры…
Наконец, когда уже совсем стемнело, по обледенелой дороге послышался лошадиный топот. Князь Дмитрий сам выехал навстречу.
— Это ты, Волк? — тревожно спросил он, всматриваясь в темноту.
— Я, государь великий! — послышался голос Волка, и боярский сын подъехал вплотную к князю.
