…небо далеко,
И даже? неба нѣтъ.
Пойми? и жить легко,
Вѣдь тутъ же, съ нами, свѣтъ.
Огнемъ горитъ эфиръ,
И ярки наши дни…
Правда, тутъ же Ѳ. Сологубъ говоритъ о себѣ: «но онъ любилъ мечтать о пресвятой звѣздѣ, какой не отъискать нигдѣ,? увы!? нигдѣ!» (кн. «Пламенный Кругъ»). Да, «онъ любилъ мечтать»? мы это знаемъ, мы это видѣли; онъ пробовалъ и пробуетъ то спрятаться за стѣнами «творимой легенды», то утѣшиться мыслью о звѣздѣ Ойле, которой «нигдѣ,? увы!? нигдѣ» не отъискать… И иногда ему надоѣдаетъ искать смыслъ жизни «за предѣлами предѣльнаго». Искать смыслъ и цѣль жизни человѣка и жизни человѣчества гдѣ-то впереди, возлагать надежды на безсмертіе духа или безсмертіе человѣчества, на далекое грядущее? дѣло религіозной вѣры. Блаженъ, кто вѣруетъ; Ѳ. Сологубъ не вѣритъ. Его правда въ томъ, что онъ строитъ свое оправданіе жизни, видитъ смыслъ ея не въ будущемъ, а въ настоящемъ:
Живи и знай, что ты живешь мгновеньемъ,
Всегда иной,
Грядущимъ тайнамъ, прежнимъ откровеньямъ
Равно чужой.
И думы знойныя о тайной цѣли
Всебытія
Умрутъ, какъ звонъ расколотой свирѣли
На днѣ ручья…
Пусть это не совсѣмъ такъ, пусть и прежнія откровенія и грядущія тайны вовсе не чужды человѣку, хотя онъ и живетъ мгновеньемъ; но во всякомъ случаѣ здѣсь подписывается смертный приговоръ думамъ о тайной цѣли бытія. Такихъ цѣлей нѣтъ ни у человѣка, ни у человѣчества; каждый человѣкъ? объективное средство и субъективная самоцѣль. Всякій причинно-обусловленный рядъ можетъ быть разсматриваемъ нами, какъ рядъ цѣлесообразный, телеологически-обусловленный, если только зве-номъ этого ряда является человѣкъ. Я живу во времени, а потому и являюсь слѣдствіемъ безконечной цѣпи причинъ, и въ свою очередь оказываюсь однимъ изъ промежуточныхъ причинныхъ условій для безконечной цѣпи грядущихъ слѣдствій; я слѣдствіе, но я и причина. Sub specie телеологизма это значитъ, что я являюсь цѣлью безконечной цѣпи средствъ и въ свою очередь оказываюсь средствомъ для безконечной цѣпи грядущихъ цѣлей; я средство, но я и цѣль. Конечной цѣли нѣтъ и не можетъ быть, какъ нѣтъ и не можетъ быть начальной причины; каждое данное звено причинно-телеологическаго ряда, каждое «я» есть слѣдствіе и цѣль и въ то же время причина и средство; въ каждый данный моменть «я» есть пунктъ пресѣченія этихъ четырехъ элементовъ. Мы ищемъ цѣли въ опредѣленномъ пунктѣ пути, а между тѣмъ не замѣчаемъ, что цѣлью является каждый данный моментъ, что цѣль не въ будущемъ, что цѣль? въ настоящемъ…
