Кем же могли быть эти люди?
Из числа советских военачальников высокого ранга с чертами "бонапартизма" и уклоном в германофильство следует назвать прежде всего И.П. Уборевича, командарма 1-го ранга. Другой советский военачальник сходного типа - М.Н. Тухачевский.
Из руководителей органов безопасности можно считать "особо подозрительным" Генриха Генриховича Ягоду (Генриха-Еноха Гершевича Иегуду) - руководителя НКВД СССР в 1934-1936 годах, а до этого несколько лет - заместителя тяжело больного В.Р. Менжинского, руководителя органов госбезопасности. Жена Ягоды - Ида Авербах - работала в прокуратуре Москвы.
Безусловно, в наше время нетрудно высказывать подобные подозрения: имеется ряд документов, подтверждающих такую версию (правда, не все исследователи признают неопровержимость этих документов; но и в таком случае подозрения оправданы и нуждаются в проверке).
В любом случае надо понимать и признавать, что если советские разведчики работали среди руководства антисоветской эмиграции, то должны были существовать и обратные связи этого руководства с отдельными крупными советскими деятелями, лишь формально поддерживающими сталинский режим, а в глубине души желающих его свержения тем самым "коротким ударом".
Советские "бонапарты"
К концу 1918 года в Красную армию было призвано более 22 тысяч бывших офицеров царской армии. За годы Гражданской войны их число возросло до 100 тысяч. Не все они были лояльны к советской власти. Однако среди них было немало видных военачальников Красной армии: М.Д. Бонч-Бруевич, С.С. Каменев, Д.М. Карбышев, Б.М. Шапошников, А.И. Егоров, В.Н. Егорьев, В.М. Гиттис, В.М. Альтфатер, П.П. Лебедев, А.П. Николаев, И.И. Вацетис, Ф.Ф. Новицкий, А.А. Таубе...
Офицеры и генералы царской армии по праву назывались "военспецами". Благодаря им сохранялись некоторые традиции русской армии в новых социальных условиях. Однако это обстоятельство нравилось далеко не всем.
Приходится с сожалением констатировать, что инициатором массовых репрессий в Красной армии среди командиров-военспецов выступил такой крупный и талантливый военачальник как Иероним Петрович Уборевич. При этом его ориентация была не столько на "пролетарские" вооруженные силы, сколько на германскую армию.
Обратим внимание на знаменательные высказывания германского посла в Москве фон Диркина в его письме от 17 октября 1931 года:
"Ворошилов устроил обед... Мы встретили там еще Енукидзе, здешнего "Мейснера" (Мейснер был своего рода министром двора и доверенным лицом президента Германии фельдмаршала фон Гинденбурга. - Авт.), Крестинского, Тухачевского - преемника Уборевича на посту начальника Управления Вооружений, заместителя Председателя Военного Совета...
