Распространенная версия о том, что репрессии 30-х годов были необоснованны, прежде всего не делает чести непримиримой оппозиции, выступавшей против сталинского курса во внутренней политике и против диктаторства Сталина. Нет, у сталинцев и их вождя были не мнимые, а реальные враги. Они имели собственные убеждения и, кстати говоря, нередко называли себя истинными ленинцами, искренне веря в это.
Показательный пример: оппозиционер М.Н. Рютин. Впрочем, он несколько лет упрямо отстаивал сталинскую линию, был непримиримым противником левой оппозиции. В 1925 году он был избран секретарем Краснопресненского райкома партии Москвы. В работе "Портреты революционеров" Троцкий назвал Рютина "одним из видных деятелей партии, руководившим в столице борьбой с оппозицией, очищающим все углы и закоулки от троцкизма" (обратите внимание на стилистические "красоты" этого публициста). 7 ноября 1927 года, когда оппозиционеры попытались открыто обратиться к народным массам, Рютин с группой верных сталинцев вступил в рукопашную стычку с оппозиционерами (Смилгой, Преображенским и др.). Но уже в следующем году он пришел к мысли о необходимости идейной борьбы с линией Сталина. Его сняли с поста секретаря райкома "за примиренческое отношение к правому уклону". Выступавшие на этом пленуме райкома говорили, что Рютин зазнался и перестал признавать авторитет ЦК.
Тем не менее вскоре, после того как он направил в Политбюро письмо о недостатках и перегибах в колхозном движении (предполагается, что некоторые его предложения использовал Сталин в своей статье "Головокружение от успехов), Рютина назначили председателем кинообъединения, членом президиума ВСНХ и коллегии Наркомпроса.
Осенью 1930 года в ЦК ВКП(б) поступило заявление А.С. Немова, члена партии с 1917 года, сообщавшего, что находясь на отдыхе в Ессентуках, Рютин, встречаясь с ним, вел антипартийные разговоры. Биограф Рютина Б.А. Старков высказал свое мнение: "Все это походило на хорошо продуманную и организованную провокацию". Такое мнение не только ничем не подтверждено, но и противоречит тому, что стало совершенно очевидно уже в 1932 году, когда была обнародована обстоятельная работа Рютина (анонимная, ввиду ее оппозиционности): "Сталин и кризис пролетарской диктатуры".
То, что Рютин не мог выступить с "открытым забралом", - понятно и оправдано: в таком случае его бы непременно забрали соответствующие органы. Вот что писал он в упомянутой работе:
