Надо сразу сказать, что вопрос этот не так прост, как может показаться с первого взгляда. Убедительно опровергнуть такую версию не менее трудно, чем доказать. Заговоры и тайные организации на то и тайные, чтобы оставлять как можно меньше документов, фактических свидетельств своего существования. Сведения о них приходится получать или от агентов, внедренных в такие организации, или от "отщепенцев", предателей данной идеи, или по косвенным данным, или, наконец, в результате признаний подозреваемых. Во всех этих случаях несомненных доказательств добыть практически невозможно, и только тогда, когда сходится весь комплекс полученных сведений... Впрочем, и тогда может оставаться место для сомнений: а вдруг материалы подбирались под заранее заготовленную версию?
При расследовании такого рода политических дел часто случается, что есть возможность преувеличить масштабы "заговора" или влиятельность тайной организации, привлечь к ответственности тех, кто лишь косвенно относился к "преступному сообществу", не принимая в нем активного участия. По-видимому, в разгар политических репрессий в СССР так и происходило. Так происходит в определенных ситуациях и в самых разных странах.
Например, в январе 1920 года в США было арестовано 10 тысяч человек, считавшихся членами компартии. Как позже сообщил Рузвельт Гуверу, секретная служба "заверила его, что она имеет информаторов во всех коммунистических группах". А во время войны с Японией в США были без суда и следствия, да и без какой-то особой необходимости заключены в концентрационные лагеря 112 тысяч американцев японского происхождения, включая женщин и детей. И все это - в стране, считающей себя оплотом буржуазной демократии (и вопреки ее конституции).
Особый вопрос: а допустимы ли вообще политические репрессии, подавление инакомыслия насильственными методами?
Эта проблема весьма непростая, и мы лишь вскользь коснемся ее. Она не имеет абсолютно верного на все времена и любые ситуации ответа. Только явные демагоги или наивные фантазеры, далекие от общественных реалий, могут утверждать, будто политические права граждан на распространение оппозиционных идей и мнений, на их массовое обсуждение и пропаганду должны удовлетворяться в любых условиях. Разве во время войны какое-нибудь государство позволяет своим гражданам высказываться в пользу противника?
Надо иметь в виду, что СССР с момента своего создания жил в условиях военного положения. Объективно! Угроза войны была практически постоянной: и от внешних врагов, и от внутренних противников, которых было немало и многие из которых были настроены решительно.
