— В госпивной…
— Ну, положим, сегодня праздник… Только в другой раз вы, пожалуйста, когда напьетесь, дома, что ли, сидите… Как не стыдно — семейный человек…
Семен Петрович вышел, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног.
— Приведите ребят, — донеслось из-за закрывшейся двери. — Керзон, иси!
Как некий лунатик или сомнамбула — хуже, как тень самого себя, дошел Семен Петрович до дому и поднялся по лестнице.
Счастье, что по случаю весны жильцы все с утра еще уехали за город, и покуда в квартире разговоры еще не поднялись. А может быть, в самом деле это все обман, мираж, игра расстроенного воображения?
Он хотел отворить дверь своей комнаты, но она не поддавалась.
— Кто там? — послышался испуганный голос Анны Яковлевны.
— Я.
— Сейчас, Сеничка.
Анна Яковлевна не сразу отворила дверь.
— Я переодевалась, — сказала она шепотом.
— А он где же?
— А вон он.
Генрих Четвертый сидел на балконе и курил папироску.
Это был человек с плохо выбритыми щеками и с каким-то пренебрежительно-мрачным выражением лица. Пиджак Семена Петровича был ему, по-видимому, узковат, ибо он поминутно расправлял руки и недовольно ерзал спиною.
— Зачем он на балконе сидит? — шепотом сказал Семен Петрович. — Увидеть могут.
— Он только что вышел.
— А как же ты при нем переодевалась?
— Ну, что ж такого?.. Духа еще стесняться…
— Говорят, он бабник ужасный.
— Да что ты?..
— Я не хочу, чтоб ты с ним наедине оставалась.
— Что ж, ты меня еще к призраку ревновать будешь?
— И вообще, он жить у нас оставаться не может…
Генрих Четвертый, очевидно, слышал последнюю фразу, ибо он вдруг встал и вошел в комнату. Мужчина он был с виду весьма рослый.
— Кто это не может оставаться жить? — спросил он.
Семен Петрович проглотил слюну.
— Вы не можете…
— Во-первых, не «вы», а «ваше величество» или «сир», а во-вторых, как это не могу?
— У вас… какие документы?
— Вот один документ, а вот другой…
С этими словами король показал сначала один кулак, а потом другой.
— Это мои документы и аргументы…
Семен Петрович вспотел и мокрой рукой погладил себе щеку.
— Короли себя так не держат, — пробормотал он.
— А ты почем знаешь, как себя короли держат… Кровь и мщение! Не будь здесь дамы, я бы сделал из тебя фрикасе.
— Теперь власть трудящихся…
Король свистнул:
— Ну, и трудись себе на здоровье.
— Я с вами не шутки шучу. И управдом то же говорит, и юрисконсульт… И товарищ Красновидов весьма недоволен…
— Чем же он, собственно, недоволен?
— Во-первых, что вы король… а кроме того, дух… это теперь изживается…
