«Если идти на юг, — говорил „Нью-Йорк Геральд“, — то идти под барабанный бой стройными рядами, а не бежать, как стадо баранов, напуганное степным пожаром». России должна была дать ответ не позднее 12-часов ночи 25 октября, и небывалое волнение охватило к тому времени всех рабочих. Толпы людей бродили по столицам всех государств, осаждая редакции. В Нью-Йорке площади кишели людьми, как муравейники. Со всех загородных заводов на автомобилях, велосипедах и роликах съезжались рабочие. Тотчас же по получении телеграммы текст ее с помощью особых прожекторов должен был появиться на ночных облаках и нервы всех готовы были лопнуть от напряжения. Неужели, наконец, рухнет вражда, столько лет волновавшей всех, и из-за зубчатых стен кремля поднимется, наконец, давно желанная для капиталистов ветка мира. Ясно было, что Россия должна была пойти на все. Лидеры правых партий торжествовали. Им портила настроение только предстоящая всеобщая гибель. Все повторяли историческую фразу, сказанную президентом торговой палаты: «Если бы у меня было в кармане запасное солнце, я был бы вполне счастливым!» В салонах обсуждался вопрос, как реагировать капиталистам на сдачу Россией ее позиций. Предполагалось держаться сурового тона, дабы лишний раз закоптелые в кузницах мозги почувствовали тяжесть золотого доллара. Кафе на крышах; небоскребов были полны народом. Движение трамваев было остановлено. Все огни в городе должны были погаснуть, как только из России придет телеграмма, чтобы лучше была видна на облаках надпись… Без пяти минут двенадцать распространился слух; что ответ получен. Тотчас все в городе заволновались, люди куда-то побежали, точно не отовсюду было видно небо, крыши вагонов, памятники мгновенно были облеплены людьми. Вдруг все огни на улицах погасли. Директор электрической станции собственноручно выключил ток — и среди черного неба вспыхнули слова русского ответа. В это же мгновение многоголосый крик поднялся к небу, и от этого крика задрожали, казалось, и самые стекла на остальных небоскребах. На тучах огненными буквами написано было:
— Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
«Как! — восклицала на другой день умеренная газета, — в то время, как весь мир охвачен одним страхом — потерять солнце, советское правительство продолжает безумно настаивать на борьбе классов и на этот раз снова не хочет протянуть руку врагам, уже даже и не страшным. Пусть русский народ объявит в таком случае недоверие власти, ведущей к гибели, и сам заявит миру о своем желании забыть рознь классовую и национальную».
