Всю зиму и весну в девятом классе я много занималась, особенно алгеброй. Михаил Николаевич давал мне решать задачи, которые считались трудными для школы. Думаю, что у него был задачник, из которого берутся задачи для экзаменов в университет на математическое отделение. И я их решала. Я сама удивлялась, насколько легко мне давалась математика. Однажды на уроке алгебры я сказала Штамову, что буду решать задачу в уме, и он ответил: «Попробуй». Довольно сложную задачу записали мелом на доске, и все молча начали ее решать. Сложность заключалась в том, что все данные в условии этой задачи записывались в виде сложных алгебраических выражений с двумя неизвестными — Х и Y. Я сидела на первой парте, а Штамов, чтобы видеть записанное на доске, пересел со своего стула на мою парту. Таким образом, даже бегло записать хоть что-нибудь я не могла и честно решала всё в уме, удерживая все промежуточные результаты в памяти. Пока задачу записывали на доске, я уже успела преобразовать два или три алгебраических выражения и закончила решать задачу минут за 15–20 до звонка. Ответ я помню и сейчас — это число 16, я написала его на бумажке и отдала Штамову. Он не глядя положил ее под свою клеенчатую тетрадь. Урок продолжался, и ближе к концу еще несколько учеников решили задачу, остальные не справились. Штамов достал мою бумажку и, увидев результат, улыбнулся — решение было правильным. С тех пор, если Штамов должен был уехать по делам школы в Мариинск или Томск, он уже не просил других преподавателей занять его часы. Он поручал мне занятия со своим классом по той программе, которую составлял для меня. Сначала я побаивалась этих занятий — думала, что меня не будут слушаться, но всё проходило хорошо, и дисциплину никто не нарушал. Будущую вторую Софью Ковалевскую, наверное, уважали.
Мои занятия с отстающими учениками продолжались, как и прежде. Я отдавала заработанные деньги маме, и она часть из них откладывала для меня на поездку в Томск. Таким образом была собрана нужная сумма.
Наверное, в самом конце мая или начале июня мы всем классом ходили на экскурсию в питомник, где было показательное ботаническое хозяйство. Руководил этим пешим походом наш учитель географии Борис Михайлович Петропавловский. Идти надо было километров десять, но погода была замечательная, местность вокруг потрясающей красоты, все были здоровые и веселые, и дорога не показалась нам утомительной. Когда мы дошли до места, то увидели большой сад цветущих яблонь. Изумлению большинства из нас не было предела, мы были потрясены красотой цветущего сада и исходящим от него ароматом. Наверное, Борис Михайлович знал, что это за питомник, ведь недаром именно он привел нас сюда. О питомнике могла знать еще и Нина Дейхман, так как оказалось, что им заведовал друг ее матери. Я впервые в жизни видела цветущий яблоневый сад. Раньше, в детстве, встречала на картинках в книжках яблоню в цвету или с висящими яблоками и думала, что такие деревья бывают только в раю.
