У Эринии от страха на миг замерло сердце, когда она вышла из паланкина и очутилась перед широкой лестницей, ведущей в главную часть дворца. Она так волновалась, что ее слегка затошнило, и она прижала руку к животу. Урия, должно быть, понимал, что она чувствует, потому что успокаивающе похлопал ее по плечу.
— Наберись храбрости, дитя! Я, увы, не могу дальше пойти с тобой, буду ждать твоего возвращения прямо здесь. Царь уже знает, кто ты, и примет тебя радушно.
Урия когда-то объяснял девушке, что дворец выстроен в эллинском стиле — и сейчас она увидела гигантскую колоннаду, простиравшуюся ввысь до самого неба. Бесконечные анфилады гостиных, малых и больших приемных вели ее к церемониальному залу. Она в жизни не видела более прекрасного места. Еще издали она услышала нежные звуки флейт и арф, сливающиеся в восхитительную мелодию.
Трепеща от страха, Эриния поднялась по черным мраморным ступеням, надеясь, что никто не заметит, как сильно дрожат ее руки. Ей казалось, что звук ее шагов, эхом отражаясь от мраморных стен, громко разносится по коридору. Когда она наконец добралась до распахнутых дверей в главный церемониальный зал, то с удивлением увидела множество людей — они тоже были приглашены для аудиенции.
На время позабыв свой страх, Эриния принялась разглядывать высокие колонны, сплошь покрытые высеченными в золоте иероглифами. Потолки оказались так высоки, что трудно было различить все фигуры мозаичного панно. Эриния смотрела на высокие бронзовые двери, ведущие в тронный зал, разбирая написанную иероглифами фразу, провозглашавшую Филопатров избранниками богов и…
— Госпожа Эриния из рода Селевкид, о высокородная госпожа, — выкликнул человек в синем с золотом одеянии, жестом приглашая ее войти.
Чувствуя себя так, словно сотня бабочек била своими крыльями у нее в желудке, Эриния прошла вперед и, спустившись на шесть ступенек, очутилась в тронном зале, молясь про себя, чтобы не споткнуться по пути и не опозориться.
У подножия лестницы она задержалась, пока неведомо уж который по счету церемониймейстер не подал ей знак следовать за ним и не препоручил придворному писцу — старику с густыми кустистыми бровями, — и девушка почему-то не могла оторвать глаз от его испачканных чернилами пальцев.
В зале было много людей — придворных и посетителей, алчущих царской милости. Эриния заметила, что привлекает всеобщее внимание. Девушка слышала шепоток — завсегдатаи пытались понять, кто же она такая.
