— Ты мне вот еще что скажи. — Глория пристально взглянула на сына. — На улице тридцать градусов, зачем это ты вдруг натягиваешь водолазку?
И, прежде чем он успел ответить, Глория оттянула белый воротник на шее Тарика Так и есть, два круглых красных пятна.
— Это что, Терренс тебе сделал?
Тарик опустил голову и отступил назад, ударившись о табуретку у стола.
— Нет, — пробормотал он.
— Громче, я плохо слышу.
— Нет, — повторил он.
— Сядь, Тарик, и помолчи, пока я не разрешу тебе открыть рот.
Тарик посмотрел на часы. Половина третьего.
— Мам, мы с ребятами из нашего дома договорились встретиться в три.
— Меня это не касается.
Она продолжала готовить. За четыре минуты она выложила на сковородку всю печенку, убавила газ, вытащила две кастрюли, налила воды и засыпала рис. Тарик смотрел, как сотрясается тело матери, когда она вытряхивает мороженые овощи из пакета. Когда она наклонилась, чтобы поставить печенье в духовку, ему показалось, что ее юбка сейчас просто лопнет по всем швам.
— Ну, так. — Глория наконец села за стол. — Ты уже с кем-нибудь?..
— Вроде того. — Тарик отпихнул газету.
— Вроде того?
— Да.
— И как давно?
— Мам…
— Опять „мам", так когда же?
— С прошлого лета.
Значит, с середины февраля. Проклятье! Глория оттолкнула стул и включила кондиционер — в кухне было слишком жарко от плиты. Колени и бедра у нее вспотели. Ее малыш занимается любовью? Так вот почему он стал отставать в учебе! Ей хотелось фыркать, но она сдержалась. Вот ее сын уже и „озабочен". То, что он стал мужчиной, изменило его. Все они одинаковы. Глория вытерла пот с лица, на секунду присела, чтобы дать отдохнуть ногам, потом вернулась к столу.
— А ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Думаю, что да. — Он изо всех сил старался скрыть ухмылку.
— Ах так? Мы давно разговаривали с тобой об этом, и честно говоря, я и не ожидала что однажды ты придешь и скажешь: „Знаешь, мама, я тут собрался с одной девочкой…" Но… именно поэтому я всегда хотела чтобы у тебя был отец. Можно тебя спросить — и не вздумай врать! — ты пользуешься презервативами?
— Почти всегда.
Снова та же боль пронзила ее грудь и остановилась в сердце Глория вздохнула, потом выдохнула, вынула из холодильника бутылочку со своим лекарством от давления и приняла две ложки. Печенка шкворчала на сковородке, рис выкипал, но Глории было слишком больно двигаться. Она оперлась о стол.
— Почти всегда?.. — повторила она.
— Всегда. Мам, что с тобой?
— Что-то с желудком. Сейчас пройдет. Не ври, Тарик. О таких вещах не врут.
