Остальные катера повернули обратно и уходят на полной скорости. Вдогонку им летят наши снаряды.
Стрельба постепенно стихает. Настроение у всех приподнятое. Все смотрят на лидер, который идет малым ходом неподалеку от нас. Кто-то говорит вслух:
— Молодец Петунин! Дал им жару, больше не захотят.
Хочется собраться с мыслями. Достаю записную книжку и начинаю писать, но свист снарядов не дает сосредоточиться.
А вот и час обеда. Собираемся в кают-компании. В салоне среди обслуживающих нас официанток появилась неизвестная девушка: черные косы, тонкие, словно резцом мастера выточенные черты лица, голубые глаза. На вид ей лет девятнадцать — не больше. Похожа на школьницу-выпускницу.
После обеда все выходят на палубу и следят за самолетами противника. Их все больше и больше. Девушка с черными косами, аккуратно уложенными на голове, стоит рядом со мной.
— Так странно война началась… Так неожиданно, — говорит она. — Я долго решительно ничего не понимала.
— Вы ленинградка?
— Да, я в Таллин попала совершенно случайно. Приехала по делам и застряла.
— А ваша семья где?
— Муж на фронте, дети с бабушкой в Ленинграде. Совсем крошки… Я все о них думаю… — Глаза моей собеседницы полны слез. — Говорят, немцы у самого Ленинграда. Неужели это правда, а?
— Не знаю, завтра выяснится.
— Господи! Только бы они не подошли к Ленинграду! Скажите, у вас тоже есть семья? — спрашивает она.
— Да, у меня жена и дочь шести лет. Они эвакуировались в Сталинград.
— Будем надеяться, что все будет хорошо и с нами, и с нашими ребятами.
…Снялись с якоря и идем на восток. Острова Нарген и Вульф остались далеко позади. Впереди и в кильватер нам тянется длинный караван судов. Считаю дымы. После полусотни окончательно сбился со счета.
Снова гул фашистских самолетов.
Они вне досягаемости зениток «Виронии». Сейчас по ним ведут огонь другие корабли. Голубое прозрачное небо расцвечено черными и белыми разрывами.
Со стороны Таллина по-прежнему доносятся взрывы и грохот орудий. Это крейсер «Киров» и миноносцы прикрывают отход самых последних транспортов с войсками.
Среди нас командир, который не отрывает глаз от бинокля. Вокруг собираются люди. Каждому хочется знать, что происходит там, вдалеке.
— Девяткой пикируют — не то на танкер, не то на теплоход. И, кажется, попали… валит густой дым… Нет, я ошибся — катера поставили завесу.
С замиранием сердца все слушают командира. Его информация дает приблизительное представление о том, что творится вокруг.
