— Это трудно?
— Что именно?
— Ну, быть тем, кто ты есть.
Он обвил рукой ее талию:
— Бывают такие моменты.
— Нет, не уходи от ответа, как тебе это свойственно. — Ева впервые заметила, что Беннет сейчас выглядит гораздо серьезнее, чем обычно, когда хочет предстать в глазах окружающих легкомысленным бонвиваном.
— Так ты хочешь получить серьезный ответ? — Он засунул руки в карманы, помолчал. — Мне трудно тебе объяснить. Я родился таким и знаю, что, куда бы ни пошел, неподалеку будет охрана, а также папарацци. Я привык жить, не замечая их. Видишь ли, мне и Бри многое позволено. Нам все-таки легче. Мы с ней не наследуем трон.
— А ты хотел бы?
— Господи, конечно же нет!
Беннет сказал это так горячо, что Ева улыбнулась:
— Значит, в тебе отсутствует зависть к брату.
— Да чему завидовать? Ему приходится много и тяжело работать, и он не может себе позволить, как я, маленьких слабостей. Представь, все время быть в напряжении. Но почему ты спросила?
— Не знаю. Может быть, во мне говорит американское преклонение перед королевскими особами.
— Ты слишком давно нас знаешь, чтобы преклоняться.
— Я хорошо знаю не всех. — Ева подошла к Беннету. — Помнишь ту первую ночь на балу, мы с тобой вышли из зала и оказались в одной из комнат, двери которой выходили на темную террасу. Ту ночь никогда не забыть. Я была тогда так восхищена балом, дворцом и тобой и все ждала, когда ты меня поцелуешь.
Беннет ухмыльнулся, шутливо намотал ее прядь на палец:
— Я так и не успел сделать это.
— Нет, вместо этого ты дал себя подстрелить. Я так восхищалась твоим поступком, когда ты бросился спасать сестру. Считала тебя героем.
— Я и был им. Знаешь, — он притянул ее ближе, — если я тебя сейчас поцелую, это будет так, как будто я флиртую с собственной сестрой.
— Знаю. — Она положила голову ему на плечо, и они стояли так, глядя в ночь. — Я рада, что мы с тобой друзья, Бен.
— У тебя, случайно, нет кузины, или сводной сестры, или тети, на худой конец, которая похожа на тебя?
— Нет, мне очень жаль. — Она подняла голову и посмотрела на него.
— И мне.
— Беннет!
Голос Александра заставил Еву отпрянуть от Беннета. Она спохватилась как ребенок, застигнутый на шалости, мысленно проклиная себя за такую глупость.
— Простите. — Темная прямая фигура застыла в дверях, куда не попадал свет луны. — Посол уходит.
— Так скоро? — Беннет, в отличие от Евы, совершенно не обратил внимания на ледяной тон брата и обнял ее за плечи. — Пойдем, попрощаемся. Спасибо, что вышла подышать со мной.
