Элизабет постучала в окошко кучеру.
— Отсюда пойдем пешком, — предупредила она. — Иначе мы помешаем шествию.
Они вышли из кареты, окунувшись в теплую темноту ночи. Процессия, двигавшаяся проворно, уже успела уйти довольно далеко. Майкл и Элизабет медленно направились следом. В отдалении звучали цимбалы и дудки, слышались приветственные возгласы толпы.
Дорога огибала деревню и резко уходила вверх. С этого места открывался вид на вершину Босбри-Хилл. На холме горели три костра: посередине — огромный, в три человеческих роста, по бокам — два поменьше. Путники остановились полюбоваться зрелищем. Свет, льющийся из окон домов, озарил улыбающееся лицо Элизабет.
— Надеюсь, вы объясните мне, что здесь происходит, — проговорил Майкл. — Или я должен догадаться?
— О да, пожалуйста, угадайте!
— Восстание?
— Против кого?
— Против местного тирана.
— То есть против меня, — усмехнулась Элизабет. — Но вы ведь видели, участники шествия с радостью приветствовали меня.
— Ну да, они ведь мужчины, в конце концов.
Миссис Чаддерли рассмеялась.
— Мистер Грей, я того и гляди возгоржусь от ваших речей, и у меня распухнет голова!
— Какая жалость! Не хотелось бы портить столь совершенную форму черепа.
— У вас есть еще одна попытка, — заметила Элизабет, когда путники начали взбираться на холм.
— Варварство, и ничего больше. Кстати, я не видел в деревне пожарной команды. Можете назвать меня пессимистом, но не захватить ли нам ведра с водой?
— Господи! Надеюсь, до пожара дело не дойдет! Всем моим потомкам до седьмого колена не расплатиться за подобный урон, придется влезть в долги, чтобы заново отстроить этот городок!
Невольно вырвавшиеся слова Элизабет поразили Майкла. Эта женщина чувствовала себя ответственной за судьбу Босбри. Пожалуй, Аластеру она понравилась бы.
Мысль об Аластере заставила Майкла нахмуриться. Ему не хотелось вспоминать о брате этой ночью.
— Вас тяготит, что вся округа видит в вас свою покровительницу и благодетельницу? — спросил он.
— Какой странный вопрос! Помогать этим людям — мой долг. Я никогда не пожелала бы себе иной судьбы.
И вновь Майклу показалось, будто он слышит эхо слов брата. Быть может, ему самому недоставало чего-то очень важного? Слова «положение обязывает» всегда смущали его, вызывая чувство недоумения.
— Боюсь, подобные обязательства сковывали бы меня.
Элизабет бросила на него хмурый взгляд.
— Что за вздор. Ведь вы доктор! От вашего решения зависит чья-то жизнь. Не представляю, что может быть серьезнее такой ответственности!
