Сергей лег на каркас, и какая-то сила намертво притянула его к нему.
— Не теряй сознания так долго, как сможешь — это поможет ускоренной настройке программы. Если потеряешь — ничего страшного. Кричи — будет легче, — инструктор закрыл крышку.
Каркас завибрировал. Невидимые шприцы впрыснули что-то под кожу, глубоко в мышцы, в вены, и началось: каркас и отдельные его части кружились, переворачивались, скручивались, растягивались, сжимались, гнулись вместе с прилипшим к ним землянином. Боль была такой, что Сергей потерял способность думать. Ему казалось, что сухожилия давно полопались, а руки и ноги уже никогда не подчинятся. Впрыскиваемые под кожу препараты, сперва болезненно обжигавшие до самых костей, уже через пару минут стали восприниматься, как облегчение, потому, что хоть на миг давали забыть об остальной боли. Сергей не хотел кричать, но орал во всю силу легких, полностью лишившись самообладания.
Дит-тэр словно ничего не слышал — он спокойно смотрел на мелькающее в быстром вихре тело землянина, изредка регулируя подачу инъекций…
Так продолжалось два часа. Затем сделали перерыв и все повторили снова. Сергей ни разу не потерял сознания, хоть и больше всего на свете хотел этого.
Сам вернуться в каюту он не мог и в этот раз.
— Очень неплохо, — благожелательно сообщил инструктор, — Пока у тебя все идет, как надо. Следующие десять дней я буду отрабатывать элементы программы и наращивать мышечные ткани — твоего участия здесь не потребуется. Постарайся только поменьше думать — не анализируй, что и когда с тобой происходит — иначе сойдешь с ума и доставишь мне лишнюю работу. Полностью отключить твое сознание я не смогу, как и сегодня — твоему "я" нужно время и условия, чтобы научиться управлять программой…
Руки тряслись и не слушались, когда Сергей пытался проглотить вечернюю порцию красной смеси, от которой по всему телу расходилось приятное успокаивающее тепло. После того, как через час стараний ему наконец это удалось, он заснул, едва добравшись до дивана.
Следующие десять дней прошли, как в кошмарном сне. Сергей не знал, что с ним делают. Все происходило в какой-то полудреме. Дит-тэр сажал его в агрегат, каждый раз в разный, блокировал голову в колоколе, а после этого Сергей уже ничего не понимал. Он как со стороны наблюдал за тем, что делало его тело и, что самое непонятное — он сам. Это было похоже на наркотическое опьянение, сильное — до полной невменяемости. Его мозг работал, руки и ноги выполняли приказы, которых он сам зачастую даже не слышал!
