Что-то твердое плотно обхватило черепную коробку землянина и обдало его металлическим холодом.
Уже, как сквозь туман, он услышал слова инструктора:
— Постарайся расслабиться!
— Что я почувствую?
— Увидишь!..
Боль обожгла виски, и Сергей провалился в темноту.
Так, без сознания, он должен был пролежать в течении семи часов, а машина усиленно работала над корой его головного мозга.
На третьем часу операции в зале появилось объемное изображение Эр-тэра, сидящего в кресле в библиотеке.
— Ну как? — спросил лорг.
Инструктор пожал плечами.
— Пока не знаю. Когда проснется — будет видно.
— Твое мнение?
— Никакого. Заранее не скажешь. Записать можно как угодно много любых программ, но трудно сказать, как потом они приживутся с сознанием… Нам было легче.
— Ты имеешь в виду…
— Первую программу биоконтроля мне привили сразу после рождения. Вторую — полную — в пятнадцать лет, третью, которой я и сейчас пользуюсь — в двадцать три года, и наконец специальную — во время профессионального обучения. Как видишь, "удовольствие" растягивают на годы.
— Перегрузка опасна?
— Нет, но если адаптационный период затянется, то вы не выиграете во времени, а проиграете. Я вас предупреждал…
После того, как голограмма исчезла, инструктор еще четыре часа бесстрастно наблюдал за показаниями индикаторов, изредка давая незначительные советы управляющему процессом автомату.
Когда прибор отключился и колокол освободил голову землянина, Дит-тэр передвинул кресло в соседнюю комнату, где специальные приспособления поместили безжизненное тело Сергея в гравитационную ванну, наполовину наполненную дезинфицирующим составом. Только после этого инструктор осторожно мысленно коснулся сознания землянина, заставляя его медленно возвращаться. Постепенно дыхание Сергея участилось и стало глубже, а тело затряслось, как в лихорадке. Еще через минуту его голова мотнулась в сторону, и землянина вытошнило. Ванна тут же заполнилась доверху хрустальной жидкостью, быстро перемешиваемой сильными потоками кислорода.
Не отпуская пока сознания своего пациента, инструктор стал ждать. Сергея продолжало тошнить и трясти. Потоки питательной и обеззараживающей жидкости промывали его пищевод, желудок и весь пищеварительный тракт. Под управлением мозга шло очищение и обновление органов, тканей и всего того, что в течении двадцати лет неправильно развивалось, предоставленное само себе.
Мысль Дит-тэра ласкала сознание землянина, очень медленно разрешая возвращаться первой чувствительности.
