Он многозначительно замолчал, как если бы мне следовало сделать какой-то вывод. Пришлось напрячь память, и через пару секунд я сказал:
— Вы имеете в виду, что даты не сходятся?
— Нет, не сходятся, если с момента смерти и впрямь прошло девять-десять суток. Сейчас дело выглядит так, будто она пропала почти две недели назад. Недостает нескольких дней.
— Так ведь данные приблизительные, — возразил я. — Я мог и ошибиться. А что говорит патологоанатом?
— Говорит, что исследует труп, — сухо ответил инспектор. — И пока что против ваших выводов не возражает.
Неудивительно. Как-то раз мне довелось работать над телом жертвы, пролежавшим в морозильной камере несколько недель, прежде чем убийца избавился от трупа. Впрочем, процесс разложения обычно идет по графику, который меняется в зависимости от среды — замедляется или ускоряется, следуя окружающей температуре и влажности. Стоит только внести поправки на такие факторы, как процесс становится вполне понятным. И то, что я видел накануне на болоте (я до сих пор не сумел совершить эмоциональный скачок и отождествить труп со знакомой мне женщиной), можно было интерпретировать точно так же, как показания секундомера. Вопрос лишь в умении истолковать факты.
Увы, на такое способны далеко не все патологоанатомы. В определенной части судебная медицина и антропология сближаются друг с другом. Однако как только дело касается далеко зашедшего процесса разложения, большинство патологоанатомов умывают руки. Их область — выявление причин смерти, что все более и более затрудняется по мере распада биологических структур. И вот здесь начиналась моя работа.
«С которой покончено», — напомнил я себе.
— Вы меня слышите, доктор Хантер?
— Да, слышу.
— Прекрасно. Потому что мы, похоже, угодили в тупик. Нам так или иначе надо выяснить, что случилось в «недостающие» дни.
— Она могла попросту куда-то уехать. Скажем, ее вызвали и не было времени хоть кого-нибудь предупредить.
— Ага. И как только она вернулась, ее тут же убили, да так быстро, что в поселке ее никто не видел.
— Это возможно, — возразил я упрямо. — Скажем, пришла домой, а там грабитель сидит…
— Да, могла спугнуть бандита, — согласился Маккензи. — Тогда тем более надо установить точное время.
— И все же я-то тут при чем?
— А как быть с собакой?
— С собакой? — машинально повторил я, хотя уже понял, куда он клонит.
— Логично предположить, что тот, кто убил Салли Палмер, прикончил и ее собаку. Отсюда вопрос: сколько времени была мертва собака?
