Неудивительно после этого, что он в другом своем труде, не заслуженно переведенном на русский язык, явления ожесточенной классовой борьбы в начальном периоде истории Венецианской республики объясняет следующим образом: „Смуты и беспорядки в начале ее исторического существования говорили об избытке силы, о настойчивой потребности в деятельности, о том беспокойстве, которое стремится создать порядок из безурядицы и волнений“.
[295]Работы Чекетти, касающиеся самых разнообразных вопросов внутренней и внешней истории, представляют для нас интерес во многих отношениях, однако ценность их снижается тем, что они в значительной степени устарели. Укажем для примера на его статьи по вопросам промышленности в Венеции в XIII в.[296], или две его работы, посвященные „Жизни венецианцев“ этого же времени.[297] Первое из этих сочинений не отражает материалов по истории венецианских цехов, опубликованных Монтиколо, вторые в значительной мере обесценены упоминавшимся выше изданием документов по истории венецианской торговли.[298]
В последней четверти XIX в. в Италии капитализм вступает в стадию империализма. В связи с этим появляются в буржуазной итальянской исторической литературе на смену неогибеллинским мотивам предшествующей четверти века[299], мотивы империалистические. Венеция с ее обширными колониальными владениями оставила своему наследнику, Итальянскому королевству, немало территориальных претензий далеко за пределами Аппенинского полуострова. Ее история является обширным резервуаром, из которого, при некотором неуважении к истине, можно черпать аргументы в пользу самых смелых захватнических планов. Если историки более раннего времени, особенно феодального периода, выдвигали на первый план доблесть венецианского оружия и венецианские захваты оправдывали правом победителей, то теперь мы все чаще встречаем упор на „добровольность“ подчинения, на культуртрегерскую роль венецианских плутократов в их обширных колониальных владениях. Можно оказать, что такое использование венецианской истории делается традиционным и уходит в фашистскую историографию XX в. При этом само собой разумеется, что историки, не согласные с такими взглядами, начиная со стариков Ложье и Дарю, объявляются клеветниками и фальсификаторами венецианской истории.
Уже первый вариант „Венецианской истории“ Музатти, вышедший в 1881 г. под заголовком: „Венеция и ее завоевания в средние века“, дает возможность проследить основные линии этого нового направления в венецианской историографии.
