В качестве общего ответа на этот вопрос следует указать, что эта часть его работы удалась ему всего менее. Пренебрежение к славянским источникам не позволило ему правильно оценить обычную венецианскую традицию относительно первого появления венецианцев в Далмации. Поход Пьетро Орсеоло он излагает по установившемуся трафарету[284], но правильно отмечает, что венецианцы извлекали разнообразные экономические выгоды из факта своего проникновения в города Далматинского побережья.[285] В соответствии с установившейся традицией изображается им борьба Венеции за Далмацию со славянами и венграми. История приобретений Венеции на Сирийском побережье, поскольку они связаны с военными операциями, в основном освещаются правильно, хотя автору, по-видимому, остался неизвестным главный источник по истории первого венецианского крестового похода, т. е. „Перенесение мощей св. Николая“ венецианского анонима.[286] Неправильно освещаются взаимоотношения Венеции с Византией в последние годы правления императора Мануила.[287] Четвертый крестовый поход мотивируется, между прочим, желанием со стороны Венеции отомстить за события 1171 г.[288], а территориальные приобретения Венеции в результате этого похода преувеличиваются и отчасти изображаются неверно, — таковы, например, указания на Спорады, берега Черного моря и т. д.[289] Надлежащего анализа состава венецианских колониальных владений у Романина нет, равно как недостаточно ясно изложены и методы управления, и колониальная политика Венеции. Романину не чуждо также стремление изобразить иногда поведение венецианцев в несколько более выгодном свете, чем оно того заслуживает; это касается, в частности, его замечаний относительно роли венецианцев в истории разгрома Константинополя в 1204 г.[290]
После выхода в свет труда Романина некоторое время мы не видим появления в Италии новых обобщающих работ по истории Венеции, если не считать поверхностной компиляции Фонтана, многочисленные ошибки которой указаны в „Венецианском Архиве“[291], „Хронологической таблицы Венецианской истории“ Цанотто, не отличающейся ни полнотой, ни точностью.[292] Напротив в это время усиленно разрабатываются разнообразные частные проблемы венецианской истории. Здесь мы имеем в виду, прежде всего, многочисленные труды Чекетте и Мольменти.[293]
И основные труды этих авторов и их статьи по отдельным вопросам лежат в общем вне сферы занимающих нас проблем, тем не менее они имеют значение при разрешении отдельных частных вопросов, что, впрочем, относится к трудам только первого из них. Большая работа Мольменти, хотя и затрагивает много важных вопросов из истории Венеции, как социальные проблемы, цеховые организации, вопросы торговли и промышленности, тем не менее не может быть с пользой привлечена для их разрешения, так как представляет собою в большей своей части заимствования у других авторов. Мольменти при этом совершенно беспомощен в разрешении социальных проблем, — достаточно указать на его представление об общественном классе, позволяющее ему делить венецианское общество на „четыре класса“ — магистратов (?), знать, клир и народ (?).
