Особого значения в данном случае не имеет то обстоятельство, что памятник характеризует отношения первой половины XIV в., так как они не были иными и в два предшествующих столетия.
[91]«Дубровницкая летопись» освещает ранние взаимоотношения республик св. Власия и св. Марка, внося кое-что новое и излагая кое-что по-иному по сравнению с венецианскими источниками. Это не значит, конечно, что Дубровницкая версия во всех случаях предпочтительнее венецианской, но она помогает лучше оценить венецианские источники.
Наконец, здесь следует указать и на русский источник по истории одного из крупнейших этапов по пути венецианской колониальной экспансии, на известия Новгородской летописи о четвертом крестовом походе и разгроме его участниками Константинополя.[92] Новгородская летопись дает свою теорию изменения направления четвертого крестового похода, выдвигающую на первый план Филиппа Швабского и заставляющего его действовать в одном направлении с Иннокентием III. Исследователи этого памятника сходятся в том, что новгородское сказание записано со слов очевидца, оказавшегося случайно в трагические дни Восточной столицы в пределах ее стен.[93] При этом становится неизбежным дальнейшее предположение, что версия о подготовке предприятия получена была информатором новгородского летописца на месте от кого-либо из греков, убежденных, как и Никита Акоминат, что разгром Константинополя — дело папских рук.
По сравнению с этим памятником путаное и краткое изложение событий четвертого крестового похода, помещенное в одном из русских хронографов, не имеет никакого значения.[94]
В группе восточных источников, наконец, остается указать на известия некоторых арабских летописцев и путешественников XIII и XIV вв. таких, как Ибн Батута (вторая половина XIII и начало XIV в.), Элайни Бедреддин (1361–1451).[95] Известия этих арабов представляют интерес для характеристики итальянских владений по берегам Черноморья и их взаимоотношений с татарами. Известия эти, впрочем, территориально довольно ограничены и касаются, главным образом, Судака, отчасти Кафы и в меньшей степени Таны.[96]
Весьма значительна по объему и разнообразна по содержанию группа повествовательных источников западного происхождения. Разумеется, среди этой группы источников, так же как и в группе источников восточных, нет таких, которые были бы посвящены специально Венеции, — они касаются истории последней в связи с событиями, в которых республика св. Марка была призвана играть более или менее значительную роль. Для нашей цели наибольшее значение имеют, прежде всего, основные источники повествовательного характера по истории соперников Венеции на Востоке, — Генуи и Пизы; затем идут источники, группирующиеся вокруг значительных событий XI–XIII вв., которые Венеция использовала в целях своей колониальной экспансии, или в которых она была вынуждена принимать участие для защиты уже сделанных приобретений, — таковы войны против сицилийских норманов, Византийской империи, борьба крестоносцев на Востоке и в особенности события четвертого крестового похода, события, вызванные фактом существования Латинской империи, горячие схватки ломбардских городов с Гогенштауфенами, или столкновение Венеции с ближайшими соседями Фриульской и Веронской «марок». Здесь мы можем остановить наше внимание, конечно, лишь на особенно важных памятниках из этой группы источников.
