Бумажник исчез. Вор продолжал неторопливо шарить по карманам, все так же гипнотизируя меня своей улыбкой. — Что вы делаете? — стесняясь, спросил я. Хотя и так было понятно, что он делает.
Вор все с тем же доброжелательным выражением лица шепнул:
— Молчи громче…
Я попытался схватить его за руку и понял, что не столько плотная масса людей мешает мне сделать это, сколько страх получить удар ножом.
И все же я закричал: «Граждане, меня грабят!»
Люди отводили взгляд, гомон вокруг смолк. Я понял — никто не поможет, не вступится. Наглое зло торжествовало на глазах у всех. Вор крал у меня веру в человеческую солидарность, и это потрясло меня, как если бы из атмосферы Земли разом исчез кислород. Впервые я осознал, насколько человек может быть одинок среди себе подобных…
На следующей остановке вор первым выскользнул из вагона.
— Бегите! Бегите за ним! — словно проснувшись, раздвинулись передо мной пассажиры — Зовите милицию!
Я вышел. Тем более, без документов ехать на завод становилось бессмысленно.
Кроме бумажника из пиджака исчезла авторучка, и даже пачка сигарет.
Когда я нашёл отделение милиции и меня усадили писать заявление о краже, я обнаружил на руке отсутствие часов.
Прочитав заявление, дежурный спросил:
— Сколько ещё предполагаешь быть в нашем городе? — Неделю.
— Позвони дней через пять. Денег не вернёшь. А документы подкинут.
…Документы действительно подкинули. Я получил в милиции паспорт, командировочное удостоверение. И покинул Днепропетровск, так и не разобравшись с проблемами изготовления космических ракет.
Только что над Киевом отшумел летний ливень. И опять засияло солнце.
Из‑под навеса кафе «Кукушка» официант принёс мне сухой стул, и я сел у одного из пластиковых столиков с поваленной ветром вазочкой, откуда вывалились измокшие салфетки. Ждал, пока принесут кофе и бутерброд с сыром.
Вокруг с высоких кустов и деревьев срывались сверкающие капли. Отсюда, с кручи, далеко внизу в разрывах буйной зелени сверкал Днепр.
От сверкания мокрой листвы, капели, Днепра ломило глаза. Оглушительно чирикали воробьи.
…Я пил кофе, начал было есть бутерброд, когда, обдав трепетным ветром крылышек, мимо лица на столик спланировала стайка воробьёв.
Птахи нетерпеливо подпрыгивали, подлетали, чуть ли не ко рту.
Я подумал о том, что они привыкли здесь кормиться, а сейчас, кроме меня, посетителей нет. Разломил остатки бутерброда, бросил им на столик. Самые большие куски ухватили клювиками самые наглые и стремглав полетели с ними куда-то в укромные места. Остальные суетились вокруг крошек.
