бы я ни ожидал, если это и произойдет, то не раньше, чем я окажусь на полпути домой. Такое уж мое везение.
Однако спустя десять минут автоматические двери со вздохом открылись, выпустив Кейт. Она зашагала прямо под дождь, не обращая внимания на то, что была одета совершенно не по погоде — в тонкую джинсовую куртку и теннисные туфли. Я заметил, что задник на одной туфле отклеился и слегка хлопает.
При виде этой резиновой подошвы, при каждом шаге сначала прилипающей к мокрому тротуару, а затем хлопающей ее по пятке, у меня что-то больно сжалось в груди. Ей, наверное, платили так мало, что она не могла позволить себе новую пару даже по ивилмартовским ценам. Она спешила сквозь дождь, втянув голову в плечи и не оглядываясь по сторонам.
Да что я вам голову морочу? Я пошел за ней, держась поодаль и двигаясь параллельным курсом, как будто высматривая свою машину. Весь последний месяц я делал это каждый раз, когда приходил в супермаркет. Она водила синий, проржавевший «Шеви-Каприс», и я, прежде чем скрыться в ночи, хотел убедиться, что она благополучно села в машину и выехала со стоянки.
А что вы хотите? Мир очень опасен. Если вас не подстерегает Большое Зло, то обязательно есть какое-нибудь другое зло, поменьше, притаившееся за ближайшим углом. Иногда это зло с большой буквы. В других случаях это может быть фатальное невезение, грабители, несчастные случаи или просто дерьмовая человеческая натура.
Я слегка покачивал пакетом в такт шагам, не выпуская ее из поля зрения, но стараясь не пялиться чересчур откровенно. Она всегда парковалась черт знает где, на самом дальнем краю площадки. Наверное, «Ивил-Март» неодобрительно относился к сотрудникам, жмущимся к супермаркету.
Кейт шла с опущенной головой. По мере того как она подходила к машине, ее шаги замедлялись. Она, похоже, нервничала. Возможно, мне это только показалось, но она дрожала. Впрочем, на улице и в самом деле было очень холодно. Даже я слегка продрог, а каменнокожие далеко не так чувствительны, как розовые и мягкие. Она звякнула ключами. Тихий мелодичный звук.
В этом углу парковки фонари не горели. Это было первым, что мне не понравилось. Вторым было какое-то сгущение дождливого воздуха, похожее на прогорклый суп. И наконец вокруг Кейт столпились тени. В темноте вспыхивали и гасли крошечные, как укол булавки, огоньки их красных глаз.
«Какого черта?» Я уронил пакет, и мой истинный облик в клочья разнес маскировочную маску. Мне пришлось попрощаться с очередной парой дешевых парусиновых туфель. Мои настоящие ноги вырвались наружу, разорвав ткань, и когти плотно прижались к бетону. Я присел на корточки, группируясь и ощущая, как горят мои ноги. С неба протянулась вниз темнота, плотной мокрой завесой коснувшись земли.
