Кочевник Кутлук
Начальники снова собрались на курултай, пришел ярлык от хана Тимура: ни за что не переходить за Стену, иначе — конец, таков приказ; но чем больше мне говорят нельзя, тем сильнее мне хочется перейти, увидеть города, женщин, одетых во что-то воздушное под названием шелк, как они отражаются в зеркалах, говорят, щелки наслаждения в их телах слаще меда; да только эта каменная громадина не пускает меня, она будто давит на меня, так и подмывает вонзить в нее нож, но что ей нож, когда землетрясение с ней не справилось; ах, когда они сошлись в поединке — эта каменная громада и землетрясение, как я орал: «Давай! только ты можешь ее развалить!», да что толку, эта уродина одолела само землетрясение, задушила его; я плакал, глядя на его предсмертные судороги, так бьется о землю раненый конь, пока не издохнет; какая жалость, мне стало тоскливо, как когда-то в степи Бек-Пек-Дала, я еще сказал тогда начальнику Абага: «Такая тоска, прямо хоть вой», а он мне: «Это же Бек-Пек-Дала, Голодная степь, это голод на тебя действует, если и не твой, так кого-то еще, так что давай скачи быстрее, сынок». Все так говорят: «Скачи быстрее и не останавливайся, сын степей», а эта каменная дура не пускает меня, опять она на моем пути, так и льнет к шкуре моего коня, притягивает его к себе, да и меня самого затягивает в свою мертвящую известь, ой, что это, она засасывает, губит меня, я пропал, пропал, ох…
Смотритель Шунг
Дни, словно состарившись в одночасье, еле тянутся. Мы никак не оправимся от потрясения, которое испытали в конце недели.
Как только его повозка остановилась возле нашей башни и он объявил: «Я из Двадцать второго музыкального управления», сердце мое сразу почуяло недоброе. Когда я поинтересовался, что это за Двадцать второе управление и действительно ли они намереваются устраивать концерты для воинов и строителей или показывать им отрывки из опер, он расхохотался и долго не мог успокоиться. «Наше управление этим не занимается», — сказал он.
То, о чем он нам поведал после, было столь удивительно, что мой помощник не выдержал и прервал его. «Неужели это все правда, а может, ты просто потешаешься над нами?» — воскликнул он умоляющим тоном.
Мы слыхали и прежде, что некоторые управления и высокие учреждения, сохраняя свои названия, постепенно поменяли содержание своей деятельности, но чтобы дело дошло до того, что управление флотом начнет заниматься главным образом заготовкой средств для повышения мужской силы императора, а военным флотом станет командовать главный дворцовый евнух, — такое нам и в голову прийти не могло. «И это еще не все, — продолжал он. — Знаете, чем занимается управление медных рудников и всего плавильного производства? А кто ведает внешней политикой? А большими стройками?»
