Какой-то у меня бандитский разговор получается: «Ты такого знаешь? А с таким-то сидел?». Хотя… где ещё более естественно выражаются хомосапиенские порядки, как не на зоне? Только в волчьей стае…
Баба растерянно посмотрела на меня, потом на «морковного юмориста». Похоже, что половины слов она просто не поняла. Уловила только последнюю фразу.
— Не… Не отдам… Да как же это? Ростишь-ростишь, кормишь-поишь, а потом… Нет. Не отдам. Я вдова бедная-горемычная, одинокая-покинутая… Ежели чего сделать надобно — скажи, о цене договоримся, лишнего не возьму. А сына… Сыночка, кровиночку единственную, ласкаемую-жалеемую да на чужбину, да за тридевять земель, в места дальние-незнаемые, дитё взлелеянное…
Речь её всё более становилась напевно-плачущей. Всё более гладкой да складной. И по смыслу — отрицательной. Пора кончать этот «насыщенный негативом» монолог. Но меня опередил «морковный юморист»:
— Врёшь ты всё! Какой ты «сотника отпрыск»! Сам же говорил: Ванька с Пердуновки.
— Экий ты дядя… прямолинейный. Как… «бычий гейзер». Объясняю: вотчина наша из нескольких деревенек состоит. В одной прежде жил отставной сотник Перун. И место то прозывалось — Перунова усадьба, Перуновка. Люди же простые, по привычке своей к словам подлым, название того места переиначили на свой лад. Вот и получилась Пердуновка. А имя у меня — Иван. Девки — Ванюшей кличут. Ещё и прозвище есть. Люди «Лютым Зверем» называют. Может, слыхивали?
Баба с дядей недоуменно переглянулись, он отрицательно покачал головой.
«Огромная колонна стоит сама в себе —
Встречают чемпиона по стендовой стрельбе.
Попал во все, что было, он выстрелом с руки,
По нем бабье сходило с ума и мужики».
Не мой случай. Ни на чемпиона-стендовика, ни на Джеймса Бонда — я по здешней местности не тяну. «Лютый Зверь», «Лютый Зверь»… тьфу, мартышка бесхвостая… Не знает меня народ, не уважает. От прозвания моего — не вздрагивает, малых детушек именем моим — не пугивает. Нечего расстраиваться — будем работать над популяризацией образа дальше. Будем «попадать во всё что было». Чтобы всё — «сходило с ума». Имиджмейкериться и пиариться. Надо собственный авторитет зарабатывать. А то я ведь ни с кем из здешних… «авторитетов» не сидел. Даже у походного костра.
Хозяйка, тем временем, затараторила скороговоркой:
— Не слыхивали, и слыхивать нам не надобно, а люди попусту кабы как не назовут, а уж коль назвали… сына свого не дам, чтобы дитятко роженое, единственное, кровиночку да в невесть куда да вот такому… которого зверем прозывают… да нешто я своему дитяти злой участи… нет уж, и разговоров разговаривать не надобно и пошли бы вы, люди добрые со двора бы, потихонечку, по-добру, стало быть, по-здорову… и на том, с божьей помощью, и делу конец положился…
