В одном из французских детективов пожилой полицейский инспектор обнаруживает женщину-убийцу. Она за три-четыре года доводит своего очередного мужа до смерти, просто потому, что вкусно готовит. И в очередной раз становится богатой вдовой. Собрав достаточно доказательств и неопровержимых улик, инспектор является к вдове и говорит:
— Я знаю, что вы убийца. Будьте моей женой. Я вышел на пенсию, у меня есть небольшое состояние, которое останется вам. Я знаю, что больше трёх-четырёх лет при ваших кулинарных талантах — не проживу. Но могу же я, наконец, поесть нормально!
Вот нормальный мужской подход: мы, конечно, можем жрать всё, что угодно, вплоть до жаренных гвоздей. Но за удовольствие хорошо покушать серьёзный мужчина готов и жизнь положить.
Бывает и в другую сторону. Родной фольк, например, такие рецепты выдаёт:
«полы мыла
— во щи вылила,
порог скребла
— пирог спекла».
И не говорите, что «истина где-то рядом» — она у нас внутри.
Так что, хозяйка занимается своим хозяйкиным делом, мужики — своим мужским. Что радует, так это отсутствие «вместе пускай-ка нальёт» из выше приведённой песенки. Групповой запой — вещь страшная. Очень вредная и опасная для здоровья и жизни. И тех, которые — «вместе пускай-ка», и случайных окружающих. Мужички мои пока «сухие» — приходят в себя после вчерашних-позавчерашних приключений. Барахлишко перебирают, рубахи, в порубе рваные — штопают. Но это ненадолго. К вечеру дела переделают, начнут соображать и искать. «Кто ищет — что-нибудь всегда…». Найдут. Придётся снова успокаивать. Мужики, они как дети малые — пока не набегаются — не успокоятся. Надо им срочно какое-то новое занятие искать. Может, курсы какие организовать? Икебану там, или макраме какое спрогрессировать? Всеобщее одиннадцатилетнее образование в моей России — не сколько, чтобы детишек научить, сколько — чтобы их время занять.
Так, Иван Юрьевич, не надо о больном — о российском образовании. То помещений нет, то — указаний. То учебников, то компьютеров. Всегда — денег и учителей. Черчиль писал: «Наше самое выгодное капиталовложение — вложение в образование». Бисмарк после первых побед Новогерманской империи приказал поставить памятник школьному учителю. А у нас… «учебный год наступил неожиданно». Причём — ежегодно. Вот детишки кончатся, и проблема закроется. Не будет школьников — любая школьная реформа «на ура» проходить будет. От детишек и их родителей столько забот! А уж расходов!
М-м-м… «Кто хочет, тот…». Сухану с Марой я хорошее занятие нашёл. До-о-олгое. Такой… непрерывный процесс. И ведь не бросишь. Вот ей захотелось и… прямо по песне. А я лишился своего постоянного попутчика. Как-то непривычно одному — как голому. Жизнь без зомби вызывает чувство неуверенности у зомбиводителя. Почему никто из попаданцев не писал, что отсутствие в поле зрения «живого мертвеца» провоцирует нарастание ощущения заброшенности, одиночества и неизбывную депрессию?
