Произошло это следующим образом: впряженный в лямки Мухин вдруг почувствовал, что у него из-под ног уходит почва, и в следующий момент его ноги болтались в трещине, а на поверхности остались только голова и одна рука. Натянутая лямка проходила под рукой, и ему надо было удержаться на ней еще две-три секунды, не больше, чтобы товарищи успели помочь ему выбраться из ловушки, но при падении Мухин ударился головой о лед и потерял сознание. Рука его безвольно поднялась, веревка соскользнула, и он исчез под снегом.
Встревоженные, у черного отверстия в снегу собрались альпинисты. Я подполз к краю отверстия, заглянул в черную тьму и громко позвал:
— Ви-тя! Ви-тя!
Ответа не было. Я кричал снова, а остальные растерянно топтались вокруг.
Я все не отходил от трещины и вдруг услыхал доносящиеся снизу стоны.
Это немного разрядило напряженную обстановку. Раз он стонет — значит жив. Наконец, донесся слабый голос Виктора, просившего опустить веревку. Ему спустили конец в 20 м, но этого оказалось мало и пришлось опустить еще. Значит, он пролетел вниз на расстояние, равное высоте пятиэтажного дома, не меньше.
Мухин, по всем альпинистским правилам, обвязался «беседкой», и объединенными усилиями мы быстро вытащили его наверх. Профессор Летавет приступил к осмотру пострадавшего. На поверхности ледника больной опять потерял сознание, и мы поняли, что положение серьезно. Тогда решили снова поставить палатки. На том же месте, где мы ночевали, опять вырос маленький лагерь.
Профессор определил характер повреждений и старался оказать ему первую помощь. Прежде всего необходимо было закрыть зияющие раны на голове и на щеках.
Я, помогая А. А. Летавету в качестве «ассистента», вырезывал из жести от консервной банки маленькие скобочки, стерилизовал их, а профессор стягивал ими края ран. Затем стянули бинтами сломанную в двух местах нижнюю челюсть. Другие части тела пострадали только от ушибов. Голова больного в бинтах походила на белый шар. Температура 39 град. С этого дня он питался только жидкой пищей, всасывая ее через трубочку.
Ночью опять бушевала метель. Мы долго не спали, обсуждая создавшееся положение.
Повреждения, полученные Мухиным, были серьезны и требовали срочной квалифицированной помощи в области челюстно-лицевой хирургии. Такую помощь могли оказать только в специальной клинике в Ташкенте. Требовалась быстрая эвакуация. Необходимо по рации сообщить о случившемся в город Фрунзе и просить о высылке санитарного самолета. Одновременно придется послать альпинистов в лагерь Чон-таш за лошадьми, чтобы перевезти раненого за 100–150 км к месту, где сможет приземлиться маленький самолет.
