— Больше ждать нельзя!
— Да, да, — подхватываю я, — можем опоздать! Отец напишет…
Очутившись на Пушкинской, в бесконечном потоке машин, лошадей, тележек, обо всем говорим уже в прошедшем времени. Что было, чему радовались, того уж нет. Дома, цветы на клумбах, каштаны, платаны, бирюзовое море — все расплывалось, теряло свои конкретные очертания.
Подъезжаем к порту, и Мария испуганно восклицает:
— Боже! Сколько народу? Да разве сможет корабль всех вместить?
Да, действительно, город стал кочевым. Трудно протиснуться в этом потоке. Громыхают повозки, нагруженные скарбом, стреляют выхлопными трубами грузовики, кричат дети. Зной, пыль, запах гари. Грустным, укоризненным взглядом провожают нас стоящие вдоль дороги старухи. И мне кажется, что упрекают именно меня. И хочется крикнуть: я остаюсь и буду до последнего вздоха защищать город, защищать вас!
В порт мы все же успели вовремя. Однако, когда я стал наводить справки, оказалось, что теплоход «Ленин», на котором должна была отплывать моя семья, снялся с якоря полчаса тому назад. Я растерянно переступал с ноги на ногу, и дежурный стал объяснять, что «Ленин» ушел раньше, так как погрузка была закончена досрочно, а оставаться в порту небезопасно: фашистские самолеты не дают покоя.
Опоздавших комендант порта распорядился отправить на танкере «Ворошилов». Мы воспрянули духом: танкер уходит сегодня и приблизительно через час начнется посадка. Не успели спустить трап, как на берегу началось нечто невообразимое. Сотни людей с чемоданами и узлами, словно подгоняемые вихрем, ринулись через проходные ворота к пирсу. Вскоре, однако, установился относительный порядок. Шаг за шагом продвигалась очередь. Но когда мы почти уже подошли к трапу, надрывно завыли сирены. Воздушная тревога! И все поспешили в укрытия. Мы спрятались за высокой каменной стеной. Самолеты появились со стороны города. Послышался свист летящих бомб, внезапно земля вздрогнула, к небу взметнулись оранжевые столбы. Когда утих грохот и немного посветлело, я увидел небо, густо усеянное хлопьями разрывов зенитных снарядов. «Юнкерсы» вразброд уходили в сторону Лузановки. Четыре наших «ястребка» наседали сверху, ведя по противнику интенсивный пушечный и пулеметный огонь.
Объявили отбой, и люди снова прихлынули к трапу. Наконец мы на палубе. Отыскали уголок между горами канатов и ящиков, сложили скарб. Можно немного отдышаться. Палубы, узкие коридорчики, корма буквально впритык заполнены людьми, Всеми овладело нетерпение: почему стоим, чего ждем, надо сниматься с якоря, ведь стервятники могут снова налететь… Разговоры о хлебе, воде, бомбежке.
