— Э… — Невозможно было предположить, чтобы старшая сестра так разговаривала. Она была такой респектабельной. Такой скрытной. Она никогда не говорила «трахалась». — Не может быть!
— Ты так полагаешь? — проговорила Бет с лицом удивительно печальным и таинственным. — Видимо, так думают и все остальные.
Иви нахмурилась и проследила, как Бет после этого взглянула на Маркуса, который игриво хвалил vol-au-vent[11] с ветчиной и джемом.
— Я все вижу, — сказала она голосом, каким говорят женщины-детективы. — Скандал в раю?
Взгляд, которым одарила ее Бет, был слишком уж мрачен.
— Не говори о вещах, которых ты не понимаешь, — сказала она. Затем встала и большими шагами вышла из комнаты. Иви смотрела ей вслед с видом полнейшего недоумения. Бет не только никогда не пила и не говорила слова «трахаться», она еще и никогда не выходила из комнаты большими шагами. Что-то разъедало старшую сестру изнутри. Что-то очень важное.
Маркус обошел стол и направился к Иви, убежав таким образом от подноса с сушеными креветками и бананами, которыми насильно потчевала гостей Бриджит. Он уселся на софу и улыбнулся широкой улыбкой (как и положено дантисту) сестренке своей жены.
— Как успехи?
Иви ответила не сразу. Неотступная мысль жужжала у нее в голове, как надоедливая муха. У тебя появился кто-то на стороне.
— Хорошо, все хорошо, — ответила она в конце концов.
— Как думаешь, Генри поможет мне справиться с vol-au-vent? Ах да, его же удалили.
Маркус заливался соловьем, но Иви его не слушала. Она смотрела на него другими глазами. Она разглядывала в нем мужчину, а не мужа своей сестры.
Да, он все еще был красив, с удивлением отметила она. И эта проседь, появившаяся в черных волосах, только прибавляла ему мужественности. Если быть объективным и не оценивать Маркуса с позиций рассерженной младшей сестры, он, несомненно, был привлекательным мужчиной. Руки его были ухоженными (несмотря на то, что все дни проводили в чужих ртах), от него приятно пахло, у него были широкая улыбка и ясные голубые глаза, которые до сих пор сохранили мальчишески невинное выражение.
Но он не невинен. Известное дело, Иви всегда спешила с выводами. Бинг так прямо и сказал, что только в этом она преуспела. Но в отношении Маркуса у нее не было сомнений. Только одна вещь могла стать причиной горьких сожалений ее сестры — это разочарование в собственном муже. Это должно было быть предательство. Ничто кроме него не ранит так глубоко.
— Обед на столе! — пронзительно объявила Бриджит.
