Иви пожала плечами.
— Ты же тоже хозяйка дома, насколько мне известно.
— Не-е-е-т. — Бет растянула это слово так, как растягивают толстый эластик. — Он — хозяин. — Она кивнула в сторону своего мужа, который благодаря своему шикарному акценту и исключительному пенису удостоился особой благосклонности Бриджит в виде большого бокала ликера.
— Не вижу никакой разницы.
— Что ж…
Бет сменила тему разговора, обратившись к излюбленной в семье проблеме:
— Когда ты приведешь молодого человека и познакомишь его с нами?
— Опять ты начинаешь! — Иви так хлопнула по подушке, что разбудила Генри, который испортил воздух в комнате и был тут же выдворен поджавшей губы Бриджит на улицу.
— Когда мне было столько, сколько тебе сейчас, я уже семь лет как прожила с мужем, — заметила Бет мечтательно.
— Можно подумать, я этого не знаю. Весь день твоей свадьбы я провела, не смея пошевелиться, в одеянии из тафты. К тому же пояс мне был ужасно тесен.
— И ты все сокрушаешься по поводу этого платья?
— Да. И никогда не перестану. Я возьму его с собой в могилу: «Здесь лежит Иви Крамп. Пояс ее платья ей очень тесен».
Бет вздохнула.
— В последний раз тебе говорю: тогда это было очень модно. И не уходи от разговора. Почему у тебя никого нет?
Иви медленно проговорила:
— Пояс. Ну почему, ради всего святого?
— Ты очаровательно выглядела. Все так говорили.
— Нет, — произнесла Иви непреклонно, как будто давала показания в суде присяжных. — Так говорили только дряхлые тетушки. Никто моложе восьмидесяти, с хорошим зрением, так не говорил. Они-то прекрасно видели, что я выгляжу как старая кошелка.
— Может, все-таки хватит об этом. С тех пор прошло семнадцать лет! Ради того, чтобы тебя утешить, я готова облачиться в шапочку Джульетты и мотоциклетные перчатки.
Иви рассмеялась, сдалась и вернулась к больному вопросу о противоположном поле.
— Видишь, меня положили на полку. Я не пользуюсь спросом. Желающих на горизонте не видно. Остаток. Излишек. Когда вырастут Чарльз и Джулиус, я буду эксцентричной старой девой, и они даже не захотят целовать свою тетю, потому что я буду вынимать вставные челюсти, чтобы пососать ириски.
— Да ты не любишь ириски.
— Ну, значит, я буду их вынимать, чтобы пососать куриные косточки.
— Прекрати Иви, ты в самом соку.
— Если бы кто-нибудь объявил об этом мужской половине населения старого Лондона…
— Боже! — Бет облокотилась на спинку и мечтательно уставилась непонятно на что. — Если бы я была сейчас на твоем месте, с твоей-то молодостью и свободой, я бы трахалась, как крольчиха.
