Попасть в самолет нам не удалось, хотя возможность имелась. Нам бы хотелось еще продолжать вести огонь, если бы команда «Отбой!» не поступила бы так быстро, как это бывает при внезапной тревоге. Поэтому сразу же после начались учебные стрельбы. Я не мог ничего толком соображать, в ушах еще гудело после боевой стрельбы. И почему я не заложил уши ватой, как предусматривалось инструкцией. К тому же я стоял сбоку от орудия, так как работал заряжающим.
Сегодня вечером во время осмотра у нас побывал майор медицинской службы. Но провести осмотр он не мог, так как был совершенно пьян. Картина была весьма забавной, командир батареи изо всех сил делал вид, что ничего не замечает. Чтобы как-то все сгладить, он еще больше напоил врача, а затем спровадил его обратно в Свинемюнде.
В соседнем блиндаже только что вернувшийся из краткосрочного отпуска фон Гроте. В эти дни ему довелось пережить последний налет бомбардировщиков на Берлин. После него отдельные кварталы города представляют собой сплошные развалины. Но берлинцы тем не менее еще не потеряли свойственное им прежде чувство юмора. Вот новый, недавно появившийся «бомбовый анекдот». В разрушенном доме на пятом этаже еще висит клетка с попугаем, который как заведенный повторяет: «…только незначительные повреждения строений и имущества, только незначительные повреждения строений и имущества!» Это повторение действует на нервы блокфюреру.[77] Он взбирается по обломкам наверх и сбрасывает клетку с попугаем вниз.
Оказавшись на земле, попугай продолжает вещать: «…а все остальное было разрушено на земле, а все остальное было разрушено на земле!»
Вот еще один из последних анекдотов:
«Моральный кодекс истинного немца»:
Будь многодетным, как Гитлер,[78]
Будь скромен и прост, как Геринг,[79]
Будь верным, как Гесс,[80]
Будь молчалив, как Геббельс,[81]
Будь трезвым, как Лей,[82]
И будь прекрасен, как Шольц-Клинк![83]
Уже довольно поздно. Я все еще сижу на койке с дневником на коленях и пишу. Однако до меня доносится голос дневального: «Выключить свет! Отбой!»
19 декабря 1943 г.
Сначала снова «от вчера», как такие записи назывались дома. Сначала пробежка на свежем воздухе, как обычно, потом школьный урок с May. Он снова ставит нам отметки за выполненные задания. Но это и делает его занятия такими интересными! За послеобеденным отдыхом следуют тренировки по обращению с зениткой до пяти часов, потом прием пищи и самоподготовка.
Вечером еще раздача почты, и я получил, после долгого перерыва, письмо от фрау Линк, моей старой хозяйки квартиры, у которой я снимал комнату с пансионом.
