Бар закрылся в половине одиннадцатого. Когда Малышка поднялась со своего места, у нее закружилась голова.
— Господи!
Филип подхватил ее под руку.
— Пять порций виски.
— Правда? — хихикнула Малышка. — Ужасно.
— Ничего, вы крупная девочка.
— То есть?
— Количество потребляемого алкоголя должно соотноситься с весом человека. Может быть, вам стоит прогуляться?
— Я провожу вас до машины.
На улице было ясно и холодно, и яркая луна плыла по темному небу.
— Прохладно, — сказала Малышка и, обхватив себя руками, спрятала пальцы под мышками. — Хотя мне нравится. Я люблю осень. Все лето стояла жуткая жара.
— Замерзли?
— Нет.
Стоянка находилась рядом с пабом, возле кладбища. Открыв деревянную калитку, Филип ступил на мягкую землю между двумя рядами старых памятников.
— Абигайл Дэвис, — прочитала Малышка. — Интересно, какой она была.
И Малышка с удовольствием зевнула.
— Вам лучше?
— М-м-м. А мне и раньше было неплохо.
— Отлично. — Филип замялся. — Послушайте, они сейчас запрут паб, а мне завтра надо очень рано уехать. Мы не могли бы повидаться в Лондоне?
— Да. — Малышка рассмеялась. — Ну конечно.
— Как вас найти?
— У меня есть телефон. Правда, не в квартире, а на лестнице, но в том же доме, где я живу. Если позвоните утром, я буду дома.
Филип достал из кармана ручку и что-то вроде старого конверта, после чего Малышка продиктовала ему номер и сказала:
— Не потеряйте.
Улыбаясь, он покачал головой.
— Пожалуй, мне лучше вернуться, — проговорила Малышка. — А то вдруг они в самом деле запрут дверь.
— Вы правы.
Филип вновь взял Малышку под руку и повел ее к калитке, потом они пересекли стоянку и подошли к двери паба.
— Я позвоню, как только смогу, — сказал Филип. — Но не сразу. Следующая неделя у меня немного напряженная. Все равно это будет скоро.
— Ну и прекрасно. Не спешите. Меня не будет дома еще несколько дней.
Они внимательно посмотрели друг на друга.
— У меня немного странное ощущение. Я не знаю…
Филип прошептал что-то, но Малышка не услышала, а потом он наклонился и поцеловал ее. У него были мягкие, гладкие, нежные губы.
— Вот! — громко сказал он и рассмеялся.
Тут Малышка поняла, что он нервничал не меньше ее, и совсем размякла. Задрожала всем телом.
— Ты замерзла, — сказал Филип. — Иди к себе и выспись хорошенько.
На прощание он коснулся пальцем ее щеки.
Всю дорогу до Южного Уэльса Малышка громко распевала псалмы и чувствительные старые баллады и никак не могла вспомнить, когда еще чувствовала себя такой счастливой, такой спокойной и веселой. Казалось, теперь ничто не могло испортить ей настроение: ни долгая дорога, ни противный серый дождик, ни привычный холод в доме тети Флоренс, которая в честь приезда племянницы зажгла в камине мокрое, злобно шипевшее полено.
