ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
Еврейские проблемы
Где-то в конце 1984 года поверху пришла развернутая шифровка от посла А.Ф. Добрынина с предложением ослабить ряд существовавших тогда ограничений в области еврейской культуры, образования, религии и т.д. У посла сложилось мнение, что такие меры могли бы улучшить отношение к СССР в американском обществе и снять остроту антисоветских настроений в еврейских организациях США. В связи с этим Международному отделу было поручено подготовить соответствующее решение Политбюро. В отделе эта работа была возложена на меня и референта, занимавшегося связями с Компартией Израиля.
Мы детально проработали как конкретные предложения посла, так и другие рекомендации и обращения, накопившиеся к тому времени в разных советских и партийных учреждениях, отобрали из них то, что считали разумным и реалистичным. Я уже не припомню всех деталей, но некоторые примеры приведу, чтобы показать, о чём шла речь.
Кто-то тогда ставил вопрос о возобновлении работы в Москве знаменитого еврейского театра, закрытого еще при Сталине, которым до его гибели в 1949 году руководил Соломон Михоэлс. Против этого в принципе никто не возражал, но было не ясно, кому поручить воссоздание театра, где найти актерский коллектив, как решить вопрос с бывшим помещением Театра на Малой Бронной. Замечу, что и в постсоветское время при наступившей, казалось бы, свободе слова и творчества театр этот по-прежнему не существует, а многие деятели культуры еврейской национальности прекрасно почему-то обходятся без особого театра на еврейском языке.
Мы всё же искали компромисса. В частности, было предложено направить с гастролями за рубеж труппу еврейского драматического театра, существовавшего тогда в Биробиджане. Не знаю, состоялись ли эти гастроли уже после моего ухода из ЦК, но против нашего предложения, кажется, никто не возражал.
Предложили мы также восстановить издание газеты на идише, а также переиздать русских еврейских классиков Шолома Алейхема и других. Наибольшие трудности возникли с языковой проблемой. Наши евреи говорили, писали и читали на идише, а в мировом еврейском сообществе и, конечно, в Израиле доминировал иврит. Встал вопрос о введении в отдельных наших вузах обучения ивриту, хотя бы на факультативной основе. Замминистра высшего образования, с которым я по телефону согласовывал этот вопрос, сказал, что у его ведомства возражений нет, но посоветовал узнать мнение КГБ. Оказалось, что именно чекисты были формальным камнем преткновения: у них не было своих кадров, владеющих ивритом, и желания создавать сеть агентов с такими познаниями.
