Великий запой: роман; Эссе и заметки | страница 41

— Хорошая погода, да?

— Минутку, — сказал он, поднимая голову.

Затем, после минутного размышления, ответил:

— Вот как следует говорить: любая хорошая погода приятна. Сейчас погода хорошая. Значит, погода сейчас приятна. Силлогизм первой фигуры модуса Barbara: убедительно. И действительно, мсье, вы правы. Хорошая погода!

Отныне мы были друзьями. Он продолжил:

— Но чтобы возвести вашу посылку в ранг универсальных, мне понадобится сделать несколько расчетов. Возвращайтесь через четверть часа.

Он сел к одной из своих машинок; я пошел отдохнуть в одну из музыкальных беседок, а потом вернулся. Он протянул мне тетрадь с машинописным текстом, первую страницу которой я прилагаю.

И так — пять страниц. Я сделал вид, что прочел их, и Логолог произнес:

— Кто угодно был бы прав, если бы сказал то, что сказали вы, и я испытываю вместе с вами радость, радость логическую и доказанную, от того, что сейчас хорошая погода.

За это время из-за перегоревших пробок фонарь успел погаснуть, вентилятор — выключиться, к тому же погода с самого начала была вовсе не хорошая; я сказал это, лишь чтобы что-то сказать, но возражать не хотелось. Меня слегка покоробило, когда он приравнял меня к «кому угодно»: не люблю хвастаться, даже напротив, но я не «кто угодно». Хотя, в некотором смысле, истина Логологов действительно подходит кому ни попадя.

По сути Софы — мнимые путешественники, ищущие богиню Софию. Приросшие к креслам, они проводят то, что называют жизнью, за картографическими трудами и утехами. Один из них поведал мне о своей карьере, которую я изложу вам вкратце.

Выбираясь из отрочества, когда так страшно оплошать, он оробел и спрятался обратно в свою раковину. Внутри завяз в детских воспоминаниях, среди которых поблескивал расплывчатый трогательный образ несчастной Софии. Чувствуя себя безнадзорным, без всякого стыда поклялся, что «обретет Софию». Но сначала следовало составить о ней более четкое представление. Он придал ее образу все те черты, которых недоставало ему самому Он был худосочным и трусливым, она оказалась сильной и невозмутимой. Он был ограниченным и неловким, она оказалась беспредельной и грациозной. Итак, он устроился за письменным столом и принялся изучать все те свидетельства, которые за несколько веков оставили искатели Софии. Долгие годы путешествовал, не сходя с места, следовал маршрутами своих предшественников, водя карандашом по картам. В итоге, добравшись до Неизвестных Земель и Сумрачных Морей, подумал: «Теперь пора взяться за компас и секстант». И начал сам придумывать страны, для которых составлял карты, которые сам же с огромным удовольствием исследовал в лупу. Я передаю вам эту историю по-своему. Он же был убежден в том, что на самом деле совершил все эти путешествия и теперь подбирается к цели.