Наконец, я решился и потянул дверь на себя. В комнату тут же ворвался зловонный черный дым.
- Что это такое?! – пискнул мальчик за моей спиной.
- Дом горит, - подытожил я и взял его за руку.
Мы выскочили в коридор и на четвереньках поползли наверх. Дым клубился под потолком, только у пола можно было хоть как-то дышать. Глаза слезились, меня трясло, дышалось с трудом, а подступающий приступ паники мешал рационально мыслить. Мы выбрались к главному залу. Здесь вовсю бушевало пламя, оно пожирало мебель и дорогие ковры на полу. Еще чуть-чуть и пламя стеной встанет межу нами и последним коридором. Я сжал в руке ладошку Кая. Мы шли близко прижимаясь к стене, от жара тлели волосы и пекло кожу. До выхода оставалось не более десятка шагов.
- Стой! – закричал Кай, дергая меня за руку, - Там! – он указал пальцем в сторону, где бешенные оранжевые языки пламени съедали все на своем пути, - Слышишь?
Я прислушался. Из соседних комнат доносились крики. Там люди горели заживо.
- Пошли! – я снова дернул Кая.
- Надо им помочь! – кричал он.
- Им мы уже не поможем, только сами сгорим, - я со всей силы дернул его и потащил вперед.
Мы добрались до лестницы, которая вела к выходу из подвала, когда на нас налетели Кисель и Шенон. Оба испуганные, в местами истлевшей одежде, но живые.
- Вперед, быстро! – скомандовал я, пихая Киселя в спину по направлению к выходу.
Не успел он и шагу ступить, как сверху раздался страшный треск, я поднял голову и увидел, как на нас летит горящая балка. С жизнью я уже попрощался, но она не упала на нас, а зависла в воздухе. Я перевел взгляд на Кая, мальчишка стоял, подняв руки вверх, по его лицу струился пот, он сосредоточенно что-то шептал.
- Брысь отсюда! – крикнул я, и Шенон с Киселем побежали вверх по лестнице.
Услышав, как распахнулась дверь, а за спиной взревело пламя от притока кислорода, я резко дернул на себя Кая, прыгая на лестницу. Горящая балка рухнула с оглушающим грохотом, нас обдало снопом искр. Я быстро вскочил на ноги и потащил Кая к выходу.
- Живые! – ко мне на шею бросился Кисель, а Кай упал в объятия к Шенону.
Мы стояли на пустыре, где было светло, словно днем и смотрели, как догорает наш дом. Пламя уже выбралось из подвала, оранжевые язычки во всю лизали оконные рамы, а едкий вонючий дым серым столбом уходил к облакам. Из глаз мальчишек катились слезы. Они потеряли не только жилище, но и практически всю свою семью.
- Больно, - простонал Кисель.
Я внимательно осмотрел парня. Половину красивого лица теперь украшал ожог. Ему нужен был врач, только вот теперь это непозволительная роскошь. Мы выбрались сами, но в карманах наспех одетых штанов не было ни гроша, да и жить нам теперь было негде.
