– Что у тебя не получается, несчастье человечества?! – вздохнул Бородин и легко перебежал по балке к своему подопечному, на ходу зацепив карабин пояса безопасности за страховочный трос. Володька с восхищением смотрел ему вслед и только вздыхал, когда в ловких руках подполковника – раз, два, три – сверкнули стальные вспышки, и он, отдав аппарат смущённому рыжему, перебежал обратно.
– Вот… спасибо… – Володька с последним вздохом протянул Бородину очки. Подполковник секунду помедлил, потом усмехнулся и, положив ладонь на голову мальчика, качнул её и ворчливо произнёс:
– Бери, дарю. У меня младший такие же выпросил, а вы с ним похожи, только он поздоровей. Но ты, я вижу, тоже любитель в опасные места соваться, вот тебе очки пригодятся.
– Правда?! – Володька просиял. – Спасибо!!! А хотите… хотите я вам спою?!
Странно, но Бородин не удивился. Он только кивнул и оперся ладонью на ограждение. Володька вдруг растерялся от своего собственного предложения.
– А… что вам спеть? – почти беспомощно спросил он. И тут же просиял: – А! Знаю! Вот! – Он улыбнулся Бородину и взмахнул рукой…
– Я увидел недавно в английской книге
Загадочное слово «Pacific ocean»,
И понял, что мир ещё неплох,
хотя он мог бы быть и лучше.
Лучше и лучше!
Где целый океан пацификом назван,
Нам есть ещё место, нам есть ещё дело,
Нам есть, что сделать, сказать, пусть малость неумело!
Да и просто несмело…
Денис заметил, что во многих местах прекратили работу и прислушивались – звонкий голос Володьки летел не только над берегом – над всем озером, пожалуй. Но он, только что смущавшийся Бородина, уж когда начинал петь – то больше ни о чём не думал, кроме песни…
– И пускай нам будут смеяться в лицо,
Нам скажут, что мы безумны,
Но если услышат хоть двое, то не время рвать струны.
Рвать в отчаянье струны.
Ни на атласах, ни на картах
Не найти нам дороги туда,
Лучше так по старинке наобум, и с криком: «Айда!
За мною – айда!»
Ни на атласах, ни на картах
Не найти нам дороги туда,
Где плещет Пацифик-океан
Допев, он тут же потупился. И вскинул голову снова, изумлённо, когда дружные аплодисменты раздались отовсюду – с ферм стройки, с озера, с мола и даже от кухни. Но Володька всё-таки был Володькой – и важно раскланялся на четыре стороны.
– Юрий Михайлович, связь! – крикнули между тем от одной из палаток. Бородин вскинул руку:
– Иду! – И, помедлив, протянул руку сперва Презику (который дал лапу тут же), потом Денису, а потом Володьке: – Ну, давай! Всего тебе самого-самого, может, ещё и увидимся! – И, тряхнув руку мальчишки, широко зашагал к палатке.
