— Так ведь ящик-то за кирпичами. В потайной комнате. Ты, тупица, — сказал Химериус. — И я не вру! Если говорю, что съел голубя, значит, съел! И всё тут!
— Он в комнате за кирпичами, — просветила я Ника.
— Но мне не кажется, что я смогу отодвинуть хоть какой-то из этих камней, — мой младший братишка встал на колени и для пробы нажал на стену в некоторых местах.
— Э-э-эй! Я с тобой разговариваю! — сказал Химериус. — Ты что, решила меня не замечать, а, плакса-вакса?
Я ничего не ответила, и тогда он закричал:
— Ладно-ладно! Это был привиденческий голубь! Но он ведь тоже считается.
— Привиденческий голубь, ой, насмешил. Если бы даже и существовало какое-нибудь там привидение в виде голубя, ты бы всё равно не смог его съесть. Духи не могут убивать друг друга.
— Они сидят как влитые, все эти кирпичи, сдвинуть из невозможно, — отчитался Ник.
Химериус рассерженно фыркнул.
— Так, во-первых, даже голуби иногда решают остаться на земле после своей смерти, кто их знает, зачем. Может, не свели счёты с какой-нибудь там кошкой. Во-вторых, объясни мне, будь добра, как ты собираешься отличить привиденческого голубя от любого другого? И в третьих: их привиденческой жизни конец, когда они попадают ко мне в пасть, потому что, не знаю, сколько раз можно тебе повторять, я — демон! В вашем мире со мной не слишком-то считаются, но в мире привидений я довольно большая шишка. И когда ты, наконец, это поймёшь?
Ник снова стал перед стеной и пару раз ударил по ней ногой.
— Нет, ничего не получится.
— Ш-ш-ш! Перестань, это слишком громко.
Я высунула голову из прохода и с укором посмотрела на Химериуса.
— Ну, шишка, что скажешь?
— О чём? Заметь, ни о каких кирпичах, которые можно было бы сдвинуть, я не упоминал.
— И как же нам туда добраться?
— С помощью молотка и зубила, — последовал ответ.
Но дал его вовсе не Химериус, а мистер Бернхард. Я замерла от страха. Он стоял всего в каком-то метре от меня. В полутьме я видела, как сверкала золотая оправа его совиных очков. И его зубы. Может, он улыбался?
— Вот чёрт! — Химериус от волнения сплюнул струйку воды прямо на перила. — Он что, проглотил все сосиски одним махом? Или, может, фильм попался никудышный. На Клинта Иствуда больше никакой надежды.
К сожалению, я не смогла ответить ничего вразумительного, и лишь тихо пробормотала:
— Что-что?
— Молоток и зубило могли бы очень пригодиться, — невозмутимо повторил мистер Бернхард. — Но я предлагаю вам отложить сие предприятие. Не стоит лишать сна остальных домочадцев, быть может, стоит достать сундук из укрытия в более благоприятное для этого время. Ах, вот и господин Ник, — он, не моргая, глядел прямо на свет фонарика. — Босиком! Да вы же простудитесь, — сам он был в тапочках и элегантном халате с вышитой монограммой «В.Б.» (Вальтер? Вилли? Вайдженд? Для меня мистер Бернхард всегда был человеком без имени).
