— Ну что ж, попробуем!
Ник осветил фонариком лицо нашего предка.
— Как всё-таки некрасиво с его стороны было обозвать лошадь Толстушкой Энни! Лошадь-то как раз стройна как берёзка, а вот сам он похож на откормленного поросёнка с бородой!
— Да, мне тоже так кажется, — я нащупала за холстом ручку, которая приводила в действие механизм потайной двери. Он, как всегда, немного заедал.
— Все спят как младенцы, — Химериус приземлился на ступеньку около нас. — Все, кроме мистера Бернхарда. У него, очевидно, бессонница. Но не волнуйся, этот нам не помешает. Я застукал его в кухне, он там подъедает холодные куриные колбаски и смотрит фильм с Клинтом Иствудом.
— Вот и хорошо, — с привычным скрежетом картина подалась вперёд, и перед нами открылся вход — пара ступенек между стенами, которые вели к следующей двери. Через неё можно было попасть в ванную на втором этаже, с другой стороны она была замаскирована зеркалом длиной в человеческий рост. Раньше мы часто бегали туда, нам нравилось щекотать себе нервы, ведь никогда нельзя было знать наверняка — вдруг в ванной кто-нибудь моется. Но настоящие применение этого тайного хода так и осталось для нас загадкой.
Может, кто-то из наших предков просто любил вдруг без предупреждения пропадать и появляться в другом месте.
— Так где же стоит этот ящик, Химериус? — спросила я.
— Шлева. Мешду штен, — я не могла точно рассмотреть в полутьме, что там делает Химериус, но казалось, будто он пытается что-то выплюнуть.
— Химериус — такое имя и не сразу выговоришь, — сказал Ник. — Я бы называл его Хемик. Или Мерик. Можно я принесу этот ящик?
— Он стоит слева, — сказала я.
— Хемик или Мерик — не дожжётесь! Да я нашледник шлавного рода могущественных демонов. Наши имена…
— Скажи, ты что там жуёшь?
Химериус что-то выплюнул и причмокнул.
— Уже ничего. Полакомился тут одним голубком, который заснул на крыше. Перья, будь они неладны.
— Но ты ведь не умеешь есть!
— Кое-кто вообще ничего не знает, но так и лезет вставить свои пять копеек, — обиженно пробубнил Химериус. — И даже маленького голубочка мне не простит.
— Ты не можешь съесть никакого голубочка, — повторила я. — Ты — привидение.
— Я демон! И могу пожирать всё, что только захочу! Однажды я проглотил целого священника, вместе с сутаной и стоячим воротничком. Ты что так недоверчиво смотришь?
— Следи лучше, чтобы никто нас не застукал.
— Эй! Ты что, не веришь мне?
Ник тем временем спустился вниз и осветил проём стены своим фонариком: — Ничего я тут не вижу.
