Не успев оттаять, влюбилась.
И это второе, о чем не догадывалась Сашка. Это вообще была моя великая тайна.
Анька привела меня в киноклуб, познакомила с теми, кого я не знала. Остальные радостно восклицали:
— Татошка! (Мое институтское прозвище.) Наконец-то к нам выбралась!
Я оживленно разговаривала со всеми подряд, хохотала, объясняла, как дошла до жизни такой — образование программистское, а работаю иллюстратором, — но краем глаза не переставала следить: не появился еще новый и разведенный? Почему-то мне страшно хотелось… понятно чего. Чуда.
И оно случилось. Стоило нам с Анькой окончательно успокоиться насчет обещанного «подарка» — не придет, собака такая, — и увлечься болтовней с бывшим однокурсником, как сзади кто-то воскликнул:
— Аня? Тата?
Мы обернулись — и мое деревянное сердце впервые за вечность дрогнуло и, волнуясь, пропустило удар.
— Миша?
Мы встретились глазами.
Обаятельный прищур, длинные черные ресницы.
Искра.
Это — он, беспомощно поняла я.
Старый-старый знакомый, еще недавно — муж Оксаны из параллельной группы. Мишка — Майк — был на два курса старше нас. С Оксаной они развелись, Майк нашел работу в Нью-Йорке и успел прожить здесь два месяца. Его как будто специально сюда переправили.
После двух секунд крайнего изумления встреча стала казаться не просто естественной — предначертанной. За весь вечер мы ни на шаг не отошли друг от друга. «Молодые претендентки» смотрели на меня косо и обреченно, но не отстаивали своих прав. Понимали: тут действует фатум. А ему лучше не мешать.
Фатум плеснул бензина в костер, бросил спичку и проворно отскочил назад, не отрывая от нас насмешливого и любопытного взгляда. Наутро после заседания киноклуба Майк улетел навещать детей, а к его возвращению я была уже в Бостоне, куда он не мог приехать из-за работы. О чувствах мы не сказали ни слова, но часто перезванивались и подолгу разговаривали, пока я гостила в Америке. То же самое продолжалось в Москве, только прибавилась переписка.
Майк настойчиво звал к себе в гости, но… для меня все было очень серьезно. Что, если для него нет? Как потом уезжать в Москву, как жить дальше?
Я малодушно прикрывалась Протопоповым. Майк «все понимал», но был уверен:
— Вы все равно расстанетесь. Так всегда бывает: он помог тебе пережить трудные времена, но на этом его роль закончилась.
Счастливец, его развод был легким, по обоюдному согласию; чувства иссякли, они с Оксаной решили разойтись — и разошлись. По-дружески, без единой царапины. Бывает же, удивлялась я, с новым интересом изучая собственные раны.
