Трясина [Перевод с белорусского] | страница 75

После мягких и погожих дней задул северный ветер, разогнал низкие облака и затих. Небо стало прозрачно-зеленоватым, холодным, и на Полесье снова ударили лютые Морозы. Потаенными тропинками и дорогами, а где и без дороги, по лесным дебрям, пробирается дед Талаш в свое село. Не знал дед, что он приобрел широкую известность не только среди партизан, но и среди заклятых врагов и его усиленно разыскивала полиция. После событий в Виркутье и Ганусах оккупанты приняли ряд мер, направленных против партизан.

Дед Талаш и Мартын Рыль были занесены в особый список с перечислением их примет.

Хотя и не был осведомлен обо всем этом дед Талаш, но, чувствуя свои прегрешения перед оккупантами, не ждал от них милостей и соблюдал осторожность. Поэтому он не решился взять с собой винтовку, зная, что, если попадётся легионерам, да еще с винтовкой, ему спасения не будет. Осторожность и знание глухих лесных тропинок помогли деду благополучно добраться домой. В полночь зашел он в свою хату.

Бабка Наста, однако, не могла полностью отдаться своей радости: обстановка была такая, что каждую минуту угрожала опасность, которая могла нагрянуть неожиданно. Что она может посоветовать деду Талашу, когда он так далеко зашел?

Одно можно сказать: больше ему тут нельзя показываться, не надо играть с огнем, пока жизнь не переменится.

Дед Талаш молча слушал новости, которые ему рассказывали бабка и Максим. И особенно заинтересовал его рассказ о Савке.

Дед молчал. Весь его гнев сейчас сосредоточился на войте и его приспешниках.

— Ишь какие прыткие! — сказал он наконец. — Ну ладно, посмотрим.

В его словах слышалась угроза. Дед Талаш решил, что воздаст войту по заслугам, как только подвернется удобный случай.

После долгого раздумья он решительно сказал:

— Так вот что, милые мои, послушайте теперь меня.

Все сразу почувствовали, что дед собирается сказать что-то важное.

— Вам всем надо уйти из дому, — категорически заявил дед, — пока не поздно.

Все были ошеломлены от неожиданности. А дед тем же тоном продолжал:

— Хозяйство придется бросить. Хату заколотить. Если вы останетесь здесь, ее все равно сожгут легионеры.

— А куда же мы денемся? Что ты говоришь? — испуганно сказала бабка Наста.

— Ты, мать, — спокойно ответил дед Талаш, — перебирайся в Макуши, к Текле. Алена покамёст поживет у своих родителей, а тебе, Максим, нечего около бабы сидеть, надо идти в партизаны. Всем надо идти, иначе перебьют нас легионеры.

Трудно было решиться бросить насиженное гнездо.