А до нее только сейчас дошло, что так на его языке и называется планета. Слушающая. Зоэйвирран.
– Слова, – сказал зоянин. – Слушающая. Нельзя. Слова.
– Нет. – Шивон пожала плечами, сознавая, что здесь этот жест может значить совсем другое.
– Вы. – Конечность зоянина потянулась к нагрудному знаку на ее скафандре, символу Лингвистической комиссии. – Опасный. – Он ласково дотронулся до снимков, которые она держала в руке; забрал их у нее – она не знала, как реагировать, – прижал к груди. – Хал ллассан.
Зоянин, как ей показалось, вздохнул. А потом из-за спины сказали:
– Шивон. Никак не можете успокоиться?
Она обернулась. У Гранта было серьезное и хмурое лицо, будто с похмелья. Он сказал зоянину несколько отрывистых, несвязных слов – Шивон не поняла. Потом взял ее за руку:
– Идемте.
Они остановились посреди лужайки – приятной, хоть и чужой.
– Чего вы хотите? – спросил Грант. – Нобеля хотите?
– Я имею право знать, – сказала Шивон. – Им, там, все равно… А я хочу понять.
– Никогда, ни одной живой душе не говорите, что вы видели. – Грант медленно проговорил: – Маассах эр ваурин кие.
Все правильно, так и должно быть; трава-есть-зеленая-здесь, нормально построенная – человеческая – фраза. Шивон застыла.
Он показывал ей вниз, на траву. Траву неопределенного, неземного цвета, которая постепенно окрашивалась в зеленый.
Черт побери, это же невозможно.
Откуда он знал этот оттенок – сочный, тем ярче, чем серее над травой небо?
Она невольно отступила, словно под ногами разливалась кровь, а не цвет.
Пионер смотрел на нее поверх чуда.
– Знаю. Я тоже сперва не верил.
* * *
Это невозможно, и даже ее ирландское воображение на такое не согласится. Потому что… Потому что был Бог, и у Бога было Слово, и никому, кроме Бога, Слово не досталось. Шивон возвращалась к катеру оглушенная. Хуже всего – это казалось логичным. Планеты подчиняются законам природы, почему бы одной из них не подчиняться законам языка? И тогда любая правильно построенная фраза ведет к преображению планеты. И жители вынуждены говорить обломками, навсегда запертые за своим «пиджином», боясь сказать что-то лишнее.
И текст этот – не текст, а когда-то давно написанная Библия…
– Ну, выяснила что-нибудь? – встретил ее Лоран.
Она пробормотала что-то неудобоваримое.
Но ведь так не должно быть. Где же Бог? Он дал им Слово. Дал способность творить. На Него это абсолютно не похоже. Бог – трус, Шивон знала это еще в католической школе. Он трус, он не любит, когда люди пытаются создавать. Он ни за что не даст им орудия.
